Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России

Трудно сказать, достанет ли гуманным европейцам глубины переживаемых трагедий, чтобы радикально изменить отношение к миграционным потокам? Будут ли они проявлять большую гуманность к массам безработных пришельцев или к собственной цивилизации, стоящей на краю гибели? Будут ли они заняты охранением своих национальных традиций, своих национальных государств или займутся созданием огромных лагерей беженцев, где будет процветать праздность и преступность? Согласны ли европейцы на уже почти неотвратимую передачу Европы не своим потомкам, а выходцам из далеких стран, для которых европейская культура и история, европейская государственность и правопорядок не являются родными?

2015 год определенно стал «точкой невозврата», в которой решается судьба европейских наций. Если не произойдет решительного перелома в умонастроениях европейцев, если к власти не придут политики нового склада, которые обеспечат принципиально иную миграционную политику (а с ней и иную экономическую политику), то гибель Европы предрешена.

Убийственный гуманизм

Европейский мир не раз менялся самым радикальным образом в результате миграционных потоков. Арийские переселения существенно изменили состав населения во II тысячелетии до н. э., добив разодранную междоусобицами микенскую цивилизацию. Демографический кризис не позволил сформироваться эллинской империи, поскольку в ключевой исторический момент спартиатов оказалось слишком мало, а греки предпочитали воевать между собой — лишь бы не признать гегемонию Спарты.

Великое переселение народов стало причиной гибели Римской империи. Рим пал не только потому, что его некому было защищать, но и потому, что варвары разрушили водопровод, без которого миллионный город выжить не мог. Надо вспомнить также, что «византийский урок» состоит не только в том, что государство не удержать покупкой предателей и наемников, но также и в том, что невозможно сохранить Мировой город на границе двух цивилизаций, обращаясь лицом то к одной, то к другой. В итоге с обеих сторон приходят завоеватели, которые разоряют Мировой город и превращают в лучшем случае в музейный экспонат.

Европа вполне могла бы учесть в своей долговременной стратегии, что сохранение идентичности исторических наций невозможно в условиях всесмешения и разбавления и без того дезориентированной либеральными догматами публики массами «трудовых мигрантов», которые по большей части предпочитают жить на пособие, а не трудиться, не ассимилироваться, а создавать анклавы со своим порядком жизни, отличным от европейского.

Попытка решить проблему трудовых ресурсов массовым завозом иностранной рабочей силы не увенчалась успехом. Вместо рабочей силы Европа получает отчаянное в своем стремлении выжить варварство. Не только инокультурные анклавы, но и этническую преступность с ее плотнейшей связью с глобальной наркоторговлей и жесточайшими преступлениями, включая случаи совершенно немыслимого среди европейцев сексуального насилия над детьми.

Теневая экономика и глобальные игроки, заинтересованные в сносе всех культурных «надстроек» над экономикой нового рабовладения, инвестируют в миграционные процессы, в обустройство мигрантов в Европе и в политиков, которые полагают, что принципы гуманизма по отношению к мигрантам выше задачи сохранения европейской идентичности и исторических европейских наций.

Иммиграция может казаться выгодной только тем, кто делает ставку на деиндустриализацию Европы, когда человек с лопатой заменяет машиниста экскаватора, а человек с метлой — водителя уборочной машины. За деиндустриализацией следует архаизация общества. Вместе с примитивным трудом возникают целые социальные слои с примитивными взглядами на жизнь. Разрастание этих слоев обещает отправить на свалку истории всю европейскую цивилизацию. Причем не в каком-то отдаленном будущем, а в течение жизни всего одного поколения.

Абсурд миграционной политики Европы заключается в том, что перспективы выживания европейской цивилизации вошли в прямое противоречие с либеральным гуманизмом, которые не делит людей на разряды, предпочитая видеть только самые примитивные внешние признаки причастности к роду человеческому. Именно поэтому проблему иммиграции долгое время пытались решить через иммиграционный контроль и адаптацию иммигрантов. Этот подход полностью провалился: иммигранты в принципе не желают и не способны адаптироваться и ассимилироваться — становиться европейцами, представителями европейских наций. Их низкий социальный статус (а иной им и не положен, поскольку ущемлял бы коренное население) ведет к клановым способам выживания, а в кланах сохраняется неевропейская социальность, весьма близкая к криминалу. Международный терроризм получил свой «международный» статус именно в смешанных из многих составляющих миграционных потоках. Он стал инструментом в глобальной игре закулисных сил, где европейские нации рассматриваются как досадное препятствие олигархическому господству.