Мигуми. По ту сторону Вселенной

— Когда-нибудь не вернусь, — пробормотала я, — но вам не стоит об этом думать. Лучше напишите заявление на этих наших дебоширов, пусть будут у местных инспекторов на виду. К добру такие семейные склоки не приводят. Если я пожалуюсь, им худо будет, а если от вас сигнал придет, то действовать будут мягко. Да и я вечером погорю с ними, пусть успокоятся немного.

Женщина мне кивнула, соглашаясь с моими словами, и направилась в сторону дома. Она прожила здесь всю жизнь, работала в местном парке лесничей, а после выхода на заслуженный пенсионный отдых, за ней оставили квартиру и назначили небольшие ежемесячные выплаты. Так что со своим неизменным спутником котом они ежедневно обходили территорию дома, были в курсе всего, что происходило в жизни их соседей.

Сев за пульт управления левиакара, я задала координаты маршрута за город на небольшую смотровую площадку. Там всегда было безлюдно. Вокруг царила тишина и умиротворение. Это именно то, чего мне всегда не хватало. Включив автопилот, я откинулась на удобное кресло и прикрыла глаза. В это время воздушные городские туннели были практически пусты, так что столкновений, заторов или пробок, можно и вовсе не опасаться. Левиакар бесшумно скользнул вперед и быстро набрал нужную высоту. Без моего участия, на автопилоте легко вклинившись в самый верхний поток скоростной дороги.

За опушенным боковым окном мелькали верхние этажи офисных зданий. У кафетерия толпился народ, пытаясь купить за короткий обеденный перерыв чашечку кофе и булочки. Женщины с детьми бегали от одного бутика к другому. Маленький портовый город жил своей жизнью, над ним нависали тысячелетние горы, которые видели еще докосмическую эпоху. Когда вся жизнь людей была сосредоточена исключительно на земной поверхности, а полет в космос казался чем-то фантастическим и нереальным.

Чем дальше я отдалялась от центра Пармы, тем ниже становились строения. Здесь, на окраине, неуклюже примостились мелкие экологически безопасные заводики и мастерские. Большой торговый комплекс и стадион, на котором уже лет пять, как ничего не проводилось. Город наш неизбалован грандиозными событиями. Жизнь в нем скучна и размерена.

Выбравшись за город, я переключила управление на себя, легко скользя по воздуху. Без труда добралась на широкое горное плато и остановила левиакар у самого края. Отсюда открывался шикарный панорамный вид на город. Но не за этим я приехала. Опустив крышу, откинула кресло и устроилась поудобнее.

Над головой покачивались, скрепя, длинные сосны с голыми стволами.

Сигнал своего личного пилингатора я отключила и теперь никто меня не потревожит. Тело расслаблялось, лицо обдавал легкий ветерок. Где-то за спиной раздавались трели птичек. Изредка слышался хруст веточек. В воздухе витал запах смолы. Все это усыпляло. Глаза слипались сами собой. Так хотелось сменить обстановку и почувствовать себя хоть немного счастливой. Легкая дрема затягивала, и в какой-то момент я окончательно отключилась.

Я была в квартире. Ее обстановка казалась смутно знакомой. Я почти была уверена, что если открою межкомнатную дверь перед собой, то увижу небольшую кухню. У окна с желтыми занавесками будет стоять маленький стол с задвинутыми под него легкими пластиковыми табуретами. У стены духовая плита и раковина, под ней моечная машина. В стену вмонтирован холодильный шкаф, панель его управления ярко подсвечивает веселым оранжевым огоньком.

Не думая больше о странности происходящего, я толкнула дверь. Обстановка оказалась именно такой, как я и думала. Разве что кухня была не пуста. За столом застеленным яркой узорчатой скатертью сидела женщина. Она что-то шинковала вручную и ссыпала в стоящую перед ней глиняную коричневую высокую миску. Лицо ее оказалось мне хорошо знакомым. Именно такой я видела и запомнила ее при жизни. Светлые русые волосы ни разу не тронутые химическими красителями собраны в тугой пучок, чистые голубые глаза светились добротой. Мелкие морщинки — смешинки, совсем не старящие женщину, придавали ей озорной вид.

— Бабушка!? — окликнула я шепотом женщину.

— Селена, — бабушка вскинула голову и улыбнулась родной теплой улыбкой, — проходи, я ждала тебя.

Все еще ничего не понимая, я зашла на кухню. У ног бабушки на полу заметила маленького мальчика. Он тихо играл с какими-то цветными крышечками, совсем не обращая на меня внимания. Худенький малыш и какой-то болезненный. Темные волосики чубчиком лежали на макушке, синие круги под глазами делали его мало похожим на живого. Но глаза — большие и голубые, так похожие на мои, выдавали в нем родственника.

— Познакомься, внученька, — бабушка положила руку на голову мальчишки и чуть пригладила его непослушные локоны. — Это твой брат. Имя, к сожалению, ему дать не успели, но я зову его Эваном. Думаю, если бы он родился, то именно так бы его и назвали.