Мия и голем

Горный хребет Якату. Город Сойн. Академия кристаллисков. Мия

«Нельзя! Нельзя! Нельзя… думать о нём в таком ключе! – мысленно корила себя и разбушевавшиеся чувства внутри своего тела».

Ведь ровным счетом ничего же не произошло, нет? Тогда почему я так на него реагирую? Почему мне так приятно, когда он смотрит на меня с улыбкой, скупой такой, осторожной, но улыбкой!

Я шла по коридору и отчаянно хотела что‑нибудь пнуть, чтобы просто выместить бурлящие внутри чувства.

А сама еще осознать не успела, зачем вылетела из комнаты, прихватив с собой маленькое полотенце для рук и лица.

Точно!

Собиралась умыться перед сном. И, может быть, слегка освежиться? Нет, душ я оставлю на потом. Тем более не знаю, где он здесь находится. Собственно, и туалет бы поискать или, может быть, у кого‑то спросить.

О, а вот и…

Осторожно выглянув наружу, девушка моего возраста в ночнушке и босиком быстро шмыгнула из своей двери в чужую, соседнюю напротив. Ну, или, наоборот, из чужой в свою.

Хм.

А вот это интересно…

Хищная улыбка непроизвольно растянулась на лице, когда я подкралась в своей почти бесшумной обуви без каблуков к этой двери, а там…

Девичье собрание в самом разгаре.

– И что ты предлагаешь? – прошептала одна довольно громко.

– Ну, как «что»? Они тут наше бельё воруют, предлагаю сделать то же самое! – под конец одна из девушек даже крикнула, а потом стушевалась: – Ой…

– Я, кстати, могу вам в этом помочь, – решила, что стоять и просто так подслушивать неприлично, хоть и более безопасно. Но все‑таки вмешалась. Открыла дверь и первым делом встретилась взглядом с Лирой ун Штольт. Мамочки, Штольт!

Искренне надеюсь, что они не услышали скрипа моих зубов.

«Так, ладно, улыбаемся и делаем вежливое лицо», – приказала себе. А заодно окинула взглядом еще пятерых девушек в ночнушках, подсвеченных магическим сиянием из коридора.

– У тебя, что ли, тоже украли? – спросила с сомнением одна из сидящих рядом с дверью, прямо так, на стуле, придвинутом к стене. Темненькая, смугленькая. Плечи ссутулены, взгляд подозрительный.

– Э, нет. Но это только потому, что я еще не принесла с собой вещи из дома.

– А как же ты завтра будешь без сменного? – спросила другая, рыженькая.

На меня посмотрели все присутствующие, а одна даже фыркнула:

– И спать в чем собираешься?

– Так, это, давайте я сама разберусь со своим нижним бельем. Сейчас ведь речь о вашем, не так ли?

С этими словами я закрыла за собой дверь, и в комнате стало угрожающе темно. Глаза, к сожалению, долго привыкали ко мраку, поэтому я не видела, кто говорил. Могла только различать голоса.

– Ну что, скажем ей? – спросила одна.

– А что она может? – задалась вопросом другая.

– Как что? Это же Гибрец, она может всё, и её за это не исключат, – а это уже третья решила меня представить или же подставить, что больше похоже на правду.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

– Вообще‑то, ректор спит и видит, как бы меня исключить, – добавила я к сказанному, – чтобы матушка нашла мне партнера поскорее.

– Почему? – закономерно уточнил кто‑то из пятерки.

Как, она не знает, что ли? Ай, это всё равно не секрет.

Нехотя выдавила из себя:

– Я вчера умудрилась надеть ритуальное платье…

– И тебя отпустили в академию? – с сомнением спросила еще одна.

– Да…

– Я же говорю, она может всё.

– Ладно, тогда слушай, – кажется, вот этот голос я узнала. Лира ун Штольт, судя по всему, главная в этом сборище наконец решила приобщить меня к общему делу. – Завтра рано утром, когда все парни пойдут умываться, мы планируем слазить к ним в комнаты через окно и позабрать их трусы из шкафов. Точно так же, как они своровали наши.

– Погодите, – остановила я. – Так вы же знаете, кто это сделал. И его разве не наказали?

– В том‑то и проблема, им ничего не было. И они не одни такие. У парней это что‑то вроде задания для поступающих и не только. Мол, докажи, что ты мужик, укради женское бельё.

– М‑да, фантазия у них, понятно, в какую сторону работает, – не выдержала я. – Но мы‑то… неужели мы тоже опустимся до их уровня?

– Это… – тут высказалась та темненькая, которая ближе всего сидела к двери. Я её не только узнала, но теперь уже и увидела. Привыкла наконец к темноте. – Пока братец жил с моей мамой, до отселения в мужской дом, он… В общем, он жуткий грязнуля, и у него вся одежда воняла, не то что там трусы.

– Вот‑вот, – поддакнула я.

Потому что помощь помощью, а рисковать здоровьем и репутацией ради такого очень уж не хотелось.

– И что же ты предлагаешь?

– Мм‑м, допустим, их можно проучить иначе, – начала я, не имея в голове ни единой годной мысли, идеи, да чего угодно.

Как назло, в комнате вновь воцарилась тишина, гнетущая, неприятная.

– Ну? – подтолкнула меня продолжить Штольт.

Я начала выкручиваться, перечисляя критерии вслух:

– Это должно быть что‑то не травмоопасное и очень обидное, такое, чтобы им больше неповадно было залезать к нам в комнаты и что‑то воровать.

– А давайте им с утра запрем туалет? – предложила одна.

– И как мы это сделаем? – Лира ответила скептически. – У нас нет ключа.

– Точняк…

– Нет, нужно что‑то изящнее, – отрицала я, мучая фантазию. – Мужчины, мальчики, юноши. О чем они мечтают…

– Ха… В их возрасте пубертатов‑переростков, понятное дело… – хмыкнула ун Штольт.

Все как по команде воззрились на неё с неподдельным интересом. Хоть я этого и не видела, но могла со всей уверенностью предположить, потому как и сама так же уставилась.

– И?

– Что «и»? О кровати они мечтают, – нехотя выдала она.

– Не поняла, – а это уже я отличилась. – У них же есть кровать. О второй, что ли?

– Тфу ты, – Лира вознегодовала, – да о девушках и юношах в кровати, вот только не говорите мне, что вы ничего там об этом не знаете.

Жаль, в комнате выключен свет, а то я бы внимательно посмотрела на лица всех присутствующих.

– А‑а‑а, так ты имеешь в виду покувыркаться в кровати, – процитировала я слова мамы, подслушанные еще в какие‑то пятнадцать лет, когда я не очень‑то понимала, зачем именно «кувыркаться» в кровати. Да, там мягче, чем на полу, но если матрас опустить на пол, то так кувыркаться гораздо безопаснее, чем на кровати. Позже Эйда все‑таки разъяснила мне это понятие, как могла. О том, что девочка ложится на кровать, а мальчик сверху, и дословно «всё такое, а потом рождаются дети».

К слову, кто‑то из девочек хрюкнул или всхрапнул, давясь смешинкой. Еще секунда, и уже двое начали тихонько хихикать.

– Короче, ты предлагаешь их жестоко обломать, – пришла к выводу Лира. – А что, это идея. Значит, завтра мы все дружно напишем им любовные письма и пригласим на свидание при луне…. Друг с другом.

– Да‑да, именно это я и хотела предложить… – подмазалась я.

Вообще‑то, ни о чем таком я не подумала даже, но мне не хотелось списывать заслугу со своих счетов.

– А давайте выберем такие места, где будет ну о‑очень темно… – со смешком предложила одна.

– Ага, как бы нам потом за это «темную» не устроили, когда горе кувыркальщики раскроют обман.

– Раскроют ли? – недоуменно спросила ближайшая ко мне.

– Поверь, пренепременно раскроют, – вновь проявила чудеса эрудиции ун Штольт. И тут же добавила: – Решено, значит, нужно найти места и написать записки от имени Мии.

– Э‑э‑э, – я закономерно вознегодовала. – А почему от моего имени?

– Ну, ты, как правильно выразилась Ксанья, «лакомый кусочек». А если спросят учителя и взрослые, всегда сможешь сказать, что ты здесь ни при чём. Ведь это мы напишем записки, и почерк будет не твой.

Так‑то оно так… Но чую пятой точкой, получится всё немного не так, как мы планируем, и еще, что бабушка меня убьет, после того как обман раскроется.

Однако и повода отказать, увы, не нашла. Ведь реально, можно просто всё отрицать.

– Хорошо, – нехотя согласилась я.

Уж лучше бы пошла мыться, как и собиралась.

– Ладно, пойду тогда, – поспешила попрощаться, пока еще что‑то на меня не записали. А заодно и уточнила: – И это, а где тут у нас умывальник или душ?

– А, так душевая уже закрыта. Если ты мыться собралась, то опоздала. А умывальники только в туалете.

– Ясно, – я зачем‑то вздохнула и больше спрашивать не стала. Вообще‑то, я узнавала направление, а не название комнаты.

Короче, поспешила выйти из спальни и пошла бродить и искать туалет. Самостоятельно. Так вероятность выше, что вообще доберусь.