«Ну, разве я не молодец? Разве я плохо сыграл — перед Кавиллой и, скорее всего, Сираму также, ибо вряд ли она оставит без внимания происходящее в её имитации карманного мирка? Ни слова лжи, ни тени умолчанья. Напротив, я чуть ли не чрезмерно откровенен…
Да. Я определённо молодец.
Вот только кое-кому моей откровенности, похоже, не хватило…»
Это тонкое касание чужой магии при иных условиях Мийол мог пропустить. Потому что оно оказалось воистину тонким — на самой грани ощутимого. На стороне молодого мага сыграли три момента: отсутствие вокруг доступной для впитывания Природной Силы, отчего внимание, ранее тратившееся на восстановительную медитацию, оказалось свободно; пассивность призыва, единственного оставшегося, с удалением от Эшки и Зунга — ещё один плюс к объёму внимания…
И, конечно же, то, что он ожидал со стороны Сираму аккуратного зондирования.
Сразу после касания Мийол активировал
Оценить результат с точки зрения внешнего наблюдателя он не мог…
«Заметка: попробовать посмотреть на себя глазами фамильяра. Вернее, её Атрибутом».
…зато мог сравнить глубину восприятия до воздействия и после.
— Коллега.
— Да?
— Как ты считаешь, если хозяева злоупотребляют гостеприимством, допустимо ли покинуть дом, не прощаясь?
— Так быстро утомился ожиданием?
— О нет, терпеть и ждать я умею — иначе плохой из меня был бы Охотник.
— В чём дело? — спросила Кавилла с лёгкой нотой тревоги.
— Я задержалась. И… прошу прощения.
«Дипломатично», — только и подумал Мийол, поворачиваясь к вошедшей. Причём вошла Сираму не через левый проход в зал, где исчез Цорек, а через правый.
Восседающий на ледяном троне голем в плане внешности (а отчасти и в плане одеяний) копировал Око Лагора. С той разницей, что замершая в неподвижном величии фигура не несла зримых отметин возраста, застыв в неопределённом «между 25 и 35», а вот настоящая хозяйка выглядела постарше. Но уж точно не на седьмой десяток. Лет сорок дал бы ей маг. Ну, сорок пять от силы. Вместо ледяной копии диадемы чело живой женщины украшал блестящий артефакт…
«Металл? Это что, настоящий металл?!»
…и блестящие так же ярко артефактные наручи с россыпью огранённых камней закрывали предплечья. Ещё одним источником блеска богатства, выставляемого напоказ, служила пряжка пояса, стягивающего талию, стройную и гибкую, словно у молодицы. Скромного покроя шёлковое платье (на големе — чисто белое без украшений, на живом прототипе — голубое с тонкой белой вышивкой) закрывало тело от шеи до пят, но при этом прекрасно подчёркивало фигуру.
«А там есть, что подчеркнуть… ещё как есть!»
Не слишком быстрым, но и не медленным шагом подойдя к гостям, Сираму обеими руками ухватила правую кисть слегка растерявшегося Хантера. Оценила откровенным взглядом сверху донизу, немного склонив набок гордую голову с гривой распущенных каштановых прядей. Только с такого расстояния стал виден тонкий слой белил на её лице; ранее ни они, ни румяна, ни очень аккуратная подводка больших травянисто-зелёных глаз не выделялись как часть образа.
— Дорогая моя гостюшка, — проворковала Сираму, — позволь дать тебе совет с высоты моего опыта: смени свой наряд. Тот, что на тебе сейчас, изумительно… неизящен.
«Что?»
— Я могу понять желание сойти за мужчину, — продолжала меж тем Око Лагора, не давая ни вставить слово, ни хотя бы забрать обратно оккупированную конечность, — но даже стремясь утаить все признаки своего истинного пола, можно делать это более
— Ты заигралась! — Опомнилась Кавилла. — Хватит нести чушь!
Сираму моргнула, а вернее, замедленно взмахнула изумительно длинными ресницами.
— Ой, — сказала она, отводя взгляд в сторону. — Прости и ты меня, моя… дорогая. Я не сразу тебя заметила. Наверно, дело в том, что обычно ты проявляешь чуть больше… вкуса.
Целительница в своём рабочем наряде чуть покраснела, моментально выходя на новый градус бешенства. Однако же Око Лагора не собиралась так просто упускать инициативу и снова вернула проникновенный взгляд на щель в маске Хантера.