Мийол-ученик (СИ)

— А родители? Дедушки-бабушки?

— Я сирота. Рос у приёмного отца.

Взгляд Райвезы снова устремился в неопределённую даль. Но…

Скорее во времени, чем в пространстве.

— А я клановая. И мне трудно представить себя совершенно одной. Война… она сожрала с потрохами моих детей. Сожрала внуков. Правнуков. Праправнуков. Дядьёв и тёток, племянников и племянниц — не до седьмого колена, даже не до двенадцатого… и всё же не всех. Но многих. Очень многих, слишком… ох, слишком! Я помню времена, когда Думартрен было под тысячу. И помню куда яснее, чем вчерашнее. Но даже сейчас нас десятки. Много, много кто ещё есть… кого можно потерять.

Старуха не смотрела на Мийола — но он всё равно отвёл взгляд. И сглотнул.

Её хриплый шёпот забирался под кожу, вползал в грудь, словно какая-то скользкая отрава. Царапал. Сдавливал. Ранил.

— …дюжину лет назад в одном из пыльных углов общей библиотеки клана я наткнулась на кипу рваных листов. Рваных и мятых. На них словно пытались выместить злобу. Я бы и внимания не обратила, хотя очень странно, что в библиотеке хранится такой мусор… но на одном из листов прочла: «Целью и оправданием войны является мир, который был бы лучше, чем мир до войны — пусть даже для одной из сторон. Но ещё лучше, если для обеих: тогда жажда реванша не разожжёт кровавое пламя сызнова». Эта фраза засела у меня в голове. Не давала покоя. Цель? Мир? Об этом у нас давно никто не помнил. И я тоже не помнила, пока не ткнули правдой в глаза.

Чужие веки смыкаются. Но шёпот… он клокочет, хрипит — и длится:

— Я вернулась в тот пыльный угол. Собрала листы, разгладила, кое-как упорядочила. Прочла. И поняла, почему это рвали. А ещё удивилась, что не сожгли. Там, в обрывках, нашлось кое-что пострашнее напоминания о целях кровопролития. Например: «Сражений лучше избегать, ибо даже выигранный бой возьмёт с победителя плату. Если имеется возможность достичь цели без сражения, надо воспользоваться ею». Но тут же: «Идеальные победы не приносят славы. В далёком от идеала мире бескровных побед не любят ни правители, ни полководцы, ни бойцы. Не любят и не стремятся к ним. Величие же меряют высотой горы из трупов». И как вершина, как зазубренный крюк в черепе… как приговор: «Любая война мучительна. Чем длительней война и чем неопределённей её итоги, тем больше мучений приносит она. Потому, не имея возможности быстро выиграть войну, следует как можно быстрее проиграть её».

Вздох.

— Я долго думала над этими словами. И чем дольше думала, тем яснее понимала: всё это верно, до буквы. Десятки лет стычек, вражды, мести, злобы… замкнутый круг крови, пролитой в отместку за кровь, пролитую из-за кровопролития… если бы в самом начале кому-то хватило ума победить! Если бы кому-то хватило решимости хотя бы проиграть… но никто не хотел сдаваться. Никто. Всем им хотелось взобраться на гору повыше. На гору из своих и чужих родичей: отцов и матерей, сестёр и братьев. Так долго… так глупо. Бессмысленно…

Новый вздох — и взгляд в лицо.

— Знаешь, Охотник, я просто старая слабая женщина. Слишком старая, чтобы измениться. Слишком слабая, чтобы прощать. И когда у почти уничтоженных Стаглорен появился очередной шанс восстать — я возложила решение на судьбу. Сегодня поутру я решила: если Лерейид смогут победить, значит, надо подождать, пока живучий фуск Реммиц наконец подохнет — и дорезать оставшихся кровавых червей. Всех. До последнего младенца. Своей рукой, если потребуется. Разорвать круг хотя бы так. Ещё я решила: если в драке Лерейид с вами погибнут посторонние — добью победителей, даже если победителями выйдут мои временные союзники. А если Катур с родичами проиграют, что в итоге и вышло — решу, что делать, после разговора с выжившими.

Она умолкла.

«Не имея возможности быстро выиграть, лучше быстро проиграть. Хороший принцип, надо запомнить…» И Мийол не стал играть в молчанку:

— Так что же вы решили, высокочтимая?

— Подождать. Ещё не все нужные люди собрались здесь.

— Тогда я должен спросить, хотите ли вы перекусить? Выпить?

— Как я понимаю, ты гостеприимный и вежливый юноша…

— Стараюсь. Итак, вам что-нибудь нужно?

— Ну, принеси чего-нибудь. На свой выбор.

И вновь неглубокий, но искренний поклон:

— Подождите немного, высокочтимая. Я всё сделаю так быстро, как смогу.

— Можешь не сильно торопиться, — старуха слабо помахала пальцами руки. — В мои годы умеют ждать и терпеть.

«Уметь-то умеют, но вряд ли любят… лучше бы Стаглорен появиться побыстрее!»

— Ну что? — жадно спросил Рикс, когда Мийол снова поднялся на борт. Шак не спросила, но явно интересовалась тем же самым.

— На наше счастье, нового сражения не будет. Наверно. Возможно. А я пока вынесу для высокочтимой Райвезы инь-Думартрен угощение… чтобы возможность сражения стала ещё чуть поменьше.

— А. Тогда давай, выноси. И забалтывай старушку дальше. А мы тут трупами займёмся.

…Анноле ань-Стаглорен опустила зрительную трубу.

— Что там, регент? И кто?