Мик Джаггер. Великий и ужасный

Олдэму же этого казалось недостаточно. Для того чтобы состязаться со своими главными соперниками, «Битлами», «Роллингам» не хватало того, что делали Леннон с Маккартни, а именно песен собственного сочинения. Олдэм был уверен, что Джаггер и Ричардс обладают скрытым талантом, тем более что они так удачно переделали песню Бадди Холли Not Fade Away («Не увянет»). Эта композиция стала их третьим синглом и пока что их главным хитом в Великобритании.

До этого у Мика и Ричардса даже мыслей не появлялось о том, чтобы сочинять самим. После Мик признавался, что тогда идея соперничать с Ленноном и Маккартни показалась им «абсурдной».

Но Олдэм настаивал. Он запер Джаггера и Ричардса в отдельной комнате и отказывался открывать дверь, пока они не напишут песню. Они написали две, и Олдэм назвал их «сплошным кошмаром». Одна из них, Tell Me («Скажи мне»), была включена в их первый альбом, выпущенный компанией «Декка» 17 апреля 1964 года. По настоянию Олдэма на обложке британской версии не было никаких надписей, лишь фотография группы, стоявшей вполоборота и смотревшей в кадр через плечо. (На американской версии альбома название группы было напечатано со словами: «Новейшие сочинители хитов в Англии».) За одну лишь ночь дебютный альбом «Роллингов» занял первое место.

Джаггер уже тогда отличался деловой хваткой и вместе с Олдэмом учредил компанию, куда переводились гонорары отдельных членов за каждую песню. Эту фирму они назвали «Нанкер Фелдж Мьюзик». «Нанкер», то есть «китаеза», – так называлась смешная рожа, которую Брайан строил всем на Эдит-гроув, а «Фелдж» была фамилией их бывшего соседа, Джимми Фелджа.

Олдэм решил не терять зря времени и заставил Джаггера с Ричардсом сочинить еще одну песню для некоей Адриенн Постер (впоследствии эта актриса и певица приняла псевдоним Поста). Для рекламы ее первого хита, Shang a Doo Lang, на ее пятнадцатый день рождения, 9 апреля (на Страстную пятницу), Олдэм устроил шумную вечеринку.

Этот вечер стал очередной вехой в жизни Джаггера, но Поста не имела к этому никакого отношения, как и Крисси Шримптон, хотя к тому времени Мик сделал ей предложение и она ответила согласием.

В сопровождении студента кембриджской школы искусств Джона Данбара вечеринку посетила семнадцатилетняя Марианна Фейтфул, тогда еще обучавшаяся в школе при женском монастыре. Они никого тут не знали, но их позвали с собой за компанию Пол Маккартни и его подружка Джейн Эшер.

Фейтфул родилась в семье бывшей балерины, баронессы Евы Захер-Мазох, и профессора лингвистики, бывшего офицера разведки Глина Фейтфула. Когда ей было семь лет, родители разошлись, и девочка осталась жить в пригороде Рединга с матерью, которая усердно трудилась, чтобы дать ей хорошее воспитание и оплатить обучение в католической школе. Учитывая, что впоследствии Марианна делала немало, чтобы разрушить свою жизнь, примечательно, что одним из ее предков по материнской линии был небезызвестный Леопольд фон Захер-Мазох, давший имя такому явлению, как мазохизм.

В детстве Марианна страдала от туберкулеза, что повлияло на ее отношение к жизни и наделило ее особой болезненной красотой. В любой, даже самой шумной компании она выделялась хрупким телосложением, большими синими глазами и аристократическими манерами.

Едва заметив ее, Олдэм устремился к ней через всю комнату, облаченный в цветастую блузку пастельных тонов и белые брюки. «Она отличалась своеобразной красотой, одновременно неземной и очень современной», – вспоминал он впоследствии. И ему было неважно, умеет она петь или нет. «Меня заинтересовал ее взгляд, ее девственный, ангельский, чистый взгляд – настоящая драгоценность, по моему мнению». К тому же лучшего сценического имени[2] для такой изысканной красавицы придумать было нельзя.

Крисси тоже обратила на нее внимание, как и на то, что Мик поспешил представиться незнакомке. Он очень удачно пролил «Дом Периньон» на блузку Марианны, извинился и попытался вытереть пятно на ее груди рукой, после чего она убежала на кухню. В итоге она ушла с вечеринки, негодуя по поводу бесцеремонной выходки Джаггера.

«Поначалу они внушали Марианне лишь отвращение, – говорил Барри Майлз, друг Фейтфул, который позже познакомился с «Роллингами» ближе. – Она говорила мне: „Какие ужасные, безобразные, грязные и прыщавые люди“. Они казались ей неряшливыми и отталкивающими».

Но это не помешало ей подписать контракт с Олдэмом уже на следующий день. «Они воспринимали меня как средство, как расходный материал, которым можно воспользоваться и выбросить», – говорила Фейтфул, покинув первый сеанс звукозаписи, взбешенная грубыми манерами своих «коллег». Когда же летом того года написанная для нее Миком и Китом лирическая баллада As Tears Go By («А слезы льются») стала мировым хитом, она их простила.