Мик Джаггер. Великий и ужасный

Через неделю в поместье вернулся Мик, поддавшись на уговоры Марианны Фейтфул, которой казалось, что жизни Джонса угрожает опасность. Ведь Джонс, по ее словам, был Рыбами, водным знаком. Да и книга «И-Цзин» предупреждала: смерть от утопления. Но едва лишь Джаггер появился на пороге, как оба они снова вступили в перебранку. На этот раз Брайан попытался всадить нож в грудь Мика, а когда Джаггер отскочил, закричал, что хочет умереть, и снова прыгнул в ров. Джаггер опять кинулся спасать его – и так три раза. После третьего раза Мик с трудом дотащил мокрого, всхлипывающего и явно очень пьяного Брайана обратно в его комнату.

Если не считать параноидальных срывов Брайана, то не Мику было критиковать кого бы то ни было за пристрастие к наркотикам. Он подозревал, что власти только и ждут удобного случая, чтобы предъявить им новое обвинение, и потому они с Китом решили основать свой клуб, в котором могли бы до определенной степени поддерживать свои правила и контролировать ситуацию.

Торжественное открытие клуба «Везувио» состоялось в июле 1968 года, во время пышного празднования двадцатипятилетнего юбилея Мика, на котором присутствовали Джон с Йоко, Пол Маккартни и сливки британского общества. Поскольку совладельцем клуба был давний товарищ Кита и поставщик наркотиков Испанец Тони Санчес, повсюду на столах вместе со столовыми приборами стояли бокалы с приправленным метедрином пуншем и лежали косяки. Мик с Марианной удалились в отдельную комнату, чтобы насладиться самым главным подарком на день рождения: трубкой, набитой чистейшим тайским опиумом.

Самым главным сюрпризом того лета стало известие, что Марианна ожидает ребенка. Марианна к тому времени уже стабильно сидела на своеобразной диете – алкоголь и наркотики, – принимая таблетки горстями, но, по всей видимости, забывая принять противозачаточные.

Как бы то ни было, от этой новости Мик пришел в восторг. Тогда еще не существовало ультразвуковой диагностики пола будущего ребенка, но почему-то будущие родители были уверены, что у них родится именно девочка. Они даже выбрали ей имя – Карена.

В то время Фейтфул все еще была замужем за Данбаром. И хотя Данбар соглашался дать ей развод, она не спешила становиться «миссис Джаггер». Она не хотела выходить замуж за Джаггера только затем, чтобы их ребенок родился в официальном браке. «Брак? Ну, это неплохо для тех, кто занят стиркой», – шутил сам Мик. Но в серьезном разговоре он утверждал, что не имеет ничего против того, чтобы жениться на любимой женщине, «если ей действительно это нужно… Но сейчас я живу не с такой женщиной».

Мика поражали обманчиво непорочная красота и царственные манеры Марианны, но в не меньшей степени он восхищался ее артистическим талантом. К тому времени она уже сыграла несколько ролей в театрах Вест-Энда и две небольшие роли в кино, а теперь настаивала, чтобы и Мик попробовал свои силы в этой области.

Недостатка в предложениях у него не было. Мик уже отклонил десятка два сценариев, поскольку, как заметил Данбар, он «боялся рисковать… Сама идея его пугала. Тут-то и вышла на сцену Марианна. Она играла на его самолюбии и придавала уверенности, убеждая хотя бы попробовать».

К сожалению, природная подозрительность Мика мешала ему принять сценарий, если его не написал кто-нибудь из тех, кого он знал лично, и неважно, насколько был известен этот человек. Когда же его американский знакомый Дональд Кэммелл, наследник судостроительной компании и художник-любитель, живущий в Париже, предложил ему одну из ролей в фильме «Представление», Мик с радостью согласился.

Принять решение ему помогло и то обстоятельство, что сценарий фильма о бандите с садистскими наклонностями, который начинает сомневаться в своей сексуальной ориентации после встречи с бывшим рок-идолом, был будто специально написан для Мика. Заручившись поддержкой Джаггера и известного кинематографиста Николаса Роуга, который согласился стать сорежиссером, Кэммелл без труда договорился с компанией «Уорнер Бразерс».

Сыграть роль героя-бандита сначала подумывал Марлон Брандо, но когда он отклонил предложение, на эту роль взяли английского актера Джеймса Фокса, получившего образование в школе Харроу. Фокс и Джаггер были хорошо знакомы. Между ними завязался «своего рода роман», по выражению их общего приятеля Кэммелла, «и оба они были скрытыми геями».

Фокс охотно погрузился в роль громилы, а Мика попросили сыграть роль живущего затворником бисексуала Тёрнера. Это означало, что ему нужно облачиться в трико, блузку с оборками и в цветастый кафтан. Перед каждой сценой ему красили губы красной помадой а-ля Джоан Кроуфорд и наносили тени на веки, но в остальном режиссеры советовали ему быть «самим собой».