Мик Джаггер

Разумеется, поп-звезды и прежде оказывались в таких ситуациях, но никогда публично их не признавали, а тем более не радовались им, как радовался Мик. И негодующие вопли — не в последнюю очередь тех, кто еще недавно пускал слюни над историями про меховые покрывала и шоколадки, — были оглушительны. Говоря формально, Марианна была католичкой, однако Англиканская церковь удочерила ее, дабы объявить грешницей, и сам епископ Кентерберийский призвал паству за нее молиться. Марианна не выступала публично — опасаясь библейского града камней, — но 12 октября Мик ответил на упреки в телепередаче Дэвида Фроста «Фрост по субботам».

Его стравили с миссис Мэри Уайтхаус, объявившей себя лидером кампании против «грязи» на телевидении, а теперь и главной светской противницей сожительства и воспитания детей вне брака. Волосы металлического цвета, северный акцент школьной директрисы, поблескивающие очки — миссис Уайтхаус подавляла оппозицию не хуже Маргарет Тэтчер, до которой еще надо было дожить. «Суть дела в том, — наставляла она Мика, — что, если вы, христианин, верующий человек, дали брачную клятву, а потом возникли трудности, вы руководствуетесь этой клятвой. Вы находите способ эти трудности преодолеть». Его ответ делает честь традиции дебатов ЛШЭ, хотя «тирания клевизны» и не позволила Мику сознаться, что он хотел подобной клятвы от Марианны: «Ваша Церковь признает развод. Она даже может признать аборт… разве я не прав? Не понимаю, как вы можете рассуждать о нерушимых связях, если сама Христианская церковь признает разводы».

Шестой месяц беременности Марианны совпал со съемками «Исполнителей», переименованных в «Представление». Намереваясь самой позаботиться о себе, чего ей не удалось с первым ребенком Николасом, она сбежала от наркотических соблазнов Лондона к матери, в дом, который Мик снял для нее в Чуэме, в глуши ирландского графства Голуэй. Мик мотался туда постоянно — ее беременность оказалась нелегкой, и к тому же ему требовались ее советы насчет кинодебюта.

Вообще-то, в последнюю минуту он чуть не сбежал — боялся, что не справится с ролью рок-звезды и затворника Тёрнера, облажается перед друзьями-интеллектуалами, Гиббсом и Робертом Фрейзером. Без Джаггера не вышло бы никакого фильма, и потому продюсер Сэнди Либерсон велел Николасу Роугу снять одну сцену с Миком до начала основных съемок, чтобы тот приспособился постепенно, а также включился и уже не смог бы слинять. В этой сцене толком ничего не происходит — он один в комнате, из баллончика раскрашивает стены, — но Либерсон заявил, что камера Мика любит и что Мик прирожденный актер. В конце октября, когда в Лондоне начались основные съемки, Мик явился на площадку, готовый сниматься в единственном достойном фильме за всю его карьеру.

Остальных «Стоунз» в фильме нет — они даже не записывали звуковую дорожку: вместо них позвали внушительную толпу крупных американских рокеров — Рэнди Ньюмена, Баффи Сент-Мари, гитариста Лоуэлла Джорджа. Самому Мику предстояло в основном актерствовать — то, что он умел делать лучше всего, было глубоко вторично. Кроме центральной песни «Memo from Turner», у него был только один музыкальный номер, «Come on in My Kitchen» Роберта Джонсона, исполненный сольно, под одну гитару.

Микова нервозность в этой чуждой новой обстановке поутихла, когда вокруг обнаружилось несколько знакомых лиц помимо Дональда Кэммелла. На роль Фербер, старшей из двух подруг Тёрнера, сначала выбрали голливудскую актрису Тьюздей Уэлд, у которой за душой была неотразимая роль в «Дикаре» с Элвисом Пресли. Уэлд прилетела в Лондон сниматься, но сошла с дистанции, когда ей повредили спину при чрезмерно рьяном массаже. Вместо нее Фербер играла Анита Палленберг, которая уже снялась в нескольких фильмах и, сначала побывав любовницей Брайана, а затем став любовницей Кита, лучше всех знала, какова жизнь рок-звезд. Незадолго до съемок Анита тоже забеременела, но предпочла сделать аборт, чтобы не лишиться роли.

Чтобы гомосексуально окрашенные сцены с бандитами выглядели достовернее, техническим консультантом и репетитором по сценической речи наняли Дэвида Литвиноффа, карманного громилу «Стоунз». Основным его подопечным стал Джеймс Фокс, до той поры весьма аристократичный молодой актер, которому теперь предстояло играть рэкетира-кокни. Под руководством Литца Фокс учился отмачивать те псевдовоспитанные шуточки, которыми потчевали жертв лондонские бандиты — что превращало последних в актеров особого толка, — ездил по Ист-Энду, встречался с подручными Креев и тренировался на ринге над пабом «Томас Бекет», куда захаживали настоящие вышибалы. Для пущего правдоподобия на роль бандитского босса-педераста Гарри Флауэрза (то есть Ронни Крея) взяли бывшего боксера Джонни Шеннона; еще одного бандита сыграл Джон Биндон, громила, который работал на Креев и специализировался на отрубании людям рук посредством мачете.