Мик Джаггер

Несмотря на все плюшки и подарки, гастроли «A Bigger Bang» оказались как будто прокляты — с 1969 года такого не бывало. В апреле 2006 года, в перерыве между концертами уехав на Фиджи, Кит взобрался на кокосовую пальму, упал, грохнулся головой и потерял сознание. Его помчали на лечение в Новую Зеландию — пресса сообщала, что на сканирование мозга, но на самом деле он пережил серьезное сотрясение, и команда крупнейших хирургов еле-еле спасла ему жизнь.

Инцидент трагически повторился 29 октября, на съемках «Да будет свет»: Ахмет Эртеган, прежний начальник студии «Атлантик» и по-прежнему добрый друг сэра Мика, упал в гостевой зоне за сценой. В сознание он так и не пришел и спустя несколько недель умер в возрасте восьмидесяти трех лет.

Затем 11 ноября от пневмонии скончался девяностотрехлетний Джо Джаггер. За несколько недель до того он упал, с тех пор находился в больнице, и его сын, ненадолго смотавшись к нему в Сарри, только-только вернулся в Америку. Весть о смерти Джо пришла, когда «Стоунз» собирались начать аншлаговый концерт в «МГМ Гранд-отеле» в Лас-Вегасе. Выступление прошло по расписанию, и сэр Мик ни словом не помянул со сцены свою утрату.

Мир и не догадывается, как сильно этот некрупный, тихий, жилистый человек, без единого волоса на голове, повлиял на косматую суперзвезду. Сэр Мик мало что почитал в этой жизни, но отца уважал бесконечно; всю жизнь богатое, как Крёз, рок-божество недоуменно восхищалось неослабным отцовским альтруизмом. В 1981 году, когда «Стоунз» отправились в свои первые суперденежные американские гастроли, Джо тоже был в Америке — читал лекции, вел свой неустанный крестовый поход за здоровую жизнь молодежи. «Физическая культура от эпохи Возрождения до наших дней», — с почти отеческой гордостью любил цитировать его сын. Их связывала настоящая любовь, по-английски пригашенная; как ни трудно было Мику быть Миком, суперзвезда всегда находила время порадовать Джо и побродить с ним по уэльским болотам. Отпевание состоялось в часовне колледжа Девы Марии в Туикенеме, 28 ноября, в присутствии трех бывших сэра Мика, которые обожали Джо: Марши, Бьянки и Джерри.

Последний концерт гастролей был, пожалуй, не так роскошен, как прочие, но триумфально доказал, что «Стоунз» по-прежнему владеют сердцами молодежи своей родины. 10 июня 2007 года они стали хедлайнерами фестиваля на острове Уайт, выступив там впервые с тех пор, как с Биллом и Брайаном играли в репертуарном театре в 1964 году, против задника текущей постановки (включая французские окна). Прошло сорок три года, и выяснилось, что они собирают публику не хуже, чем модные и молодые артисты XXI века, от Snow Patrol до Muse. С ними выступила Эми Уайнхаус, жуткий призрак шестидесятых — густо подведенные глаза, громадная прическа «пчелиный улей», — хотя ее смертоубийственный алкоголизм и наркомания напоминали скорее Кита Ричардса середины семидесятых. Возможность спеть с сэром Миком польстила ей и привела в чувство; их дуэт — «Ain’t Too Proud to Beg» The Temptations, — по общему мнению, стал одним из ярчайших эпизодов фестиваля.

В январе 2008 года Карла Бруни, взрывоопасный призрак прошлого, втайне вышла за другого могущественного коротышку, президента Франции Николя Саркози, выбрав тем самым не человека с «Елисейских Полей», но человека из Елисейского дворца. Один комментатор, любитель каламбуров, вслух недоумевал, означает ли это, что «Elysée» отныне следует читать как «Залезай».

* * *

Облик Кита Ричардса за последние двадцать лет стал на редкость причудлив. Лицо сэра Мика с возрастом превратилось в камень с горы Рашмор,[351] Китово же лицо обрело ужасную текучесть профессионального кривляки — вроде тех обитателей севера Англии, что соревнуются, корча гримасы. Когда он улыбается и черты его расплываются старым киношным спецэффектом, превращающим доктора Джекила в мистера Хайда, отчаянно хочется закрыть маленьким детям глаза. К тому же он завел моду что-то странное творить с волосами: закручивать их в дреды с какими-то железяками на концах — отчего голова смахивает на одежную вешалку — или подвязывать банданами, которые смотрятся не то чтобы очень гигиенично.

И однако, десятилетия смертельных злоупотреблений веществами его почти не затронули — прелесть конституции, с которой мог бы потягаться разве что Уинстон Черчилль. (Печально, что многие его подражатели, от Грэма Парсонса до Эми Уайнхаус, таким организмом похвастаться не могли.) Кит утверждает, что по-прежнему не употребляет героин, а кокаина не нюхал с тех пор, как нырнул с пальмы на Фиджи, хотя голос его и в особенности его адски страшный смех по-прежнему звучат так, будто заговорила тысяча полных пепельниц. «Приятно здесь быть, — сообщает он зрителям на каждом концерте „Стоунз“ перед своим соло. — Да ладно, знаете, — приятно быть где угодно». А иногда: «Рад вас видеть. Да ладно, знаете, — я кого угодно видеть рад».