Мик Джаггер

В музыкальном смысле, впрочем, ему сходило с рук даже убийство. После «It’s All Over Now» у «Стоунз» в том же месяце вышел следующий сингл — «Little Red Rooster» Вилли Диксона. Каверы Хаулин Вулфа и Сана Хауса[129] уже были широко известны, и сингл звучал извинением перед поклонниками-пуристами, которых группа совсем недавно жестоко обидела; кроме того, песня эта — самый откровенный фаллический блюз со времен «Black Snake Moan» Блайнд Лемона Джефферсона 1920-х. На фоне приглушенного, убаюкивающего бита, прерываемого лишь дрожащими взвизгами слайд-гитары Брайана Джонса, вокал Мика ни на секунду не дозволял закрыть глаза на штуцерную метафору: «I am the little red rooster… too la-a-azy to crow for days… Keep ever’thing in the farmyard… upset in ever’ way…»[130]

Этот вроде бы капризный возврат к бесстыдно нишевой музыке после убийственного поп-хита «It’s All Over Now» ужаснул все окружение «Стоунз» — за вычетом менеджера, который обычно агитировал за коммерциализацию, точно бродячий проповедник-неофит. Нет, Эндрю Олдэма блюз по-прежнему «не колыхал». Для Олдэма «Little Red Rooster» был демонстрацией способности его подопечной группы впарить жертвам все что угодно. Как и с «задранным хвостом», многочисленные цензоры британского вещания отчего-то хлопали ушами, совершенно не замечая связи между «rooster», «red», «cock»[131] и самым хорохористым петушком в «Топ-20» (хотя в Америке песню не пустили на радио, и пришлось выпускать менее провокационную «Heart of Stone»). В основном благодаря преданным массовым закупкам фан-клуба, в декабре 1964 года сингл на неделю попал в первую строчку. Мик, таким образом, наконец осуществил детскую мечту подарить Великобритании блюз, как святой Августин когда-то подарил христианство.

Британские хранители морали оказались глухи к нюансам «Little Red Rooster», но американские телепродюсеры соображали шустрее. Выступление Мика в поп-передаче «Веселись!»[132] в мае 1965-го обставили как миниатюрный черно-белый эротический ужастик — зловещая увертюра, псевдосредневековые ворота раскрываются со скрипом, а за ними он в своей берлоге, Дракула пополам с протопанком, в одной руке вертит серебристую губную гармонику, словно усугубляя завораживающие чары бита. У конкурентов на американской передаче «Кошачий концерт»[133] — и месяца не прошло — камера надвигалась на его лицо, пока не оставались одни губы, точно бестелесный рот, что ведет повествование в драматическом монологе Сэмюэла Беккета «Не я». Когда настало время для соло на гармошке (которое в записи, вообще-то, играл Брайан Джонс), Мик не столько дул в эту гармошку, сколько ее сосал.

«Little Red Rooster» оказался экспрессом к звездам не только для Мика, но и для Брайана. Его гармонику и его слайд-гитару превозносила вся британская музыкальная пресса, им восхищались музыканты из других групп, даже интеллектуальный, суперсдержанный Манфред Мэнн. Успех в чартах приглушил — временно — его жалобы на то, что Мик и Кит увлекают «Стоунз» прочь от блюзовых корней к коммерческой поп-музыке. Увы, выносить удачливого Брайана оказалось еще тяжелее, чем упаднического.

Какие бы неприятности — подстроенные Эндрю Олдэмом или совершенно подлинные и стихийные — ни подкидывал им внешний мир, Брайан неизменно умудрялся усугубить положение. Внезапная звездность вновь разожгла в нем склонность с наслаждением провоцировать и без того озверевшую толпу, слегка потряхивая бубном или посылая воздушные поцелуи этими своими губками хориста, — агрессия достигала таких масштабов, каких Мику, с его более очевидными танцами, ни за что было не добиться. По общему мнению, Брайан был главным провокатором худших британских концертных беспорядков на счету «Стоунз». В Блэкпуле аудитория — в основном пьяные жители Глазго, приехавшие отдохнуть, — в едином порыве принялась заплевывать музыкантов. Когда Кит пнул носком сапога в плюющуюся рожу прямо под сценой, они все еле ноги унесли.

Планы группы то и дело срывались из-за недугов Брайана — нередко просто ипохондрических припадков от недостатка внимания, но порой впечатляюще подлинных. Вряд ли существует обстановка, менее подходящая для хронического астматика, — на выступлениях в залах и кинотеатрах, откуда тысячи натруженных легких выкачали весь кислород, он хрипел, задыхался и нащупывал ингалятор, который всегда таскал с собой. На вторых американских гастролях он пропустил три концерта — из-за острого бронхита пришлось срочно везти его в больницу, где он начал бредить; кормили его там внутривенно. Отсутствие Брайана на сцене породило слухи о том, что он уходит из группы, а то и уже ушел.