Микаэл Налбандян

Микаэл Налбандян — брату Казаросу.

18 июля 1863 г.

«Я бы очень хотел служить к процветанию Московского юного зоологического сада, доставлять разных редких животных из Азии и Африки. Если общество согласится поддержать меня, о, тогда даю слово, что через год после освобождения, в одно прекрасное утро в сад общества явится бегемот. Потом можно доставлять коллекции мелких животных, доставка которых сопряжена с большими издержками. Я и так хотел привезти пару отличных королевских тигров из Бенгалии, но воздержался, желая узнать, какую оценку найдет носорог… Я тут не ищу для себя ничего и ничем не обременяю общество. Между тем общество может смело рассчитывать на меня, если необходимо сношение с Китаем, Индией, Австралией или Африкой. У меня везде и всюду есть знакомые соотечественники, которые с удовольствием исполнят мои поручения…»

Внешне однообразные недели и месяцы в одиночке оказывались удивительно насыщенными. И все расширялся круг его интересов и занятий:

«Больше всего меня обрадовала книга Фоше, введение которой я успел прочесть и чуть позже сообщу свое мнение».

«Пришли мне «Весталки» А. Бутковского, о них я узнал немного из Римской истории: быть может, это хорошая монография…»

«Только что получил третий том и «Историю цивилизации» Бокля. А Гервинуса и Шлоссера я уже отдал для передачи тебе. Теперь возвращаю также Фоше».

«Чрезвычайно бы меня обрадовало, если бы ты мне доставил «Сое и Вардитер» и «Раны Армении»… Кроме того, еще мне нужны некоторые книги и словари».

«Рано утром принесли посланные братом книги. Это оказались вовсе не те книги, что я просил. Настроение упало. В ту же минуту отослал их обратно».

«Ночью мне стало ужасно плохо. Была лихорадка и понос».

«Получил посланные братом виноград, груши, фунт табака и «Органическую химию» Менделеева».

«Одиннадцать часов вечера. Заканчиваю этот 1863 год с тысячами забот и раздумий. Как хочется, чтобы 1864-й, который наступит через час, был более счастливым!..»

«Двенадцать часов. 1863-й ушел и больше не вернется».

«Поздравляю с Новым годом!..»

Тюремный дневник

Тысяча восемьсот шестьдесят четвертый год принес радостное известие: после годичного перерыва Степанос Назарян решил продолжить издание «Юсисапайла». Микаэл решил тут же обратиться к коменданту Петропавловской крепости:

«Осмелюсь утруждать ваше превосходительство просьбой о разрешении мне заниматься переводами и составлением литературных и научных статей в армянский литературный журнал «Юсисапайл», издаваемый в Москве статским советником Степаносом Назаряном.

Побудительной к тому причиной служит мне материальное вознаграждение со стороны редакции, что составляет для меня вовсе не второстепенный вопрос…»