Микеш

— Добрый вам вечер и приятного аппетита! Скажите, люди добрые, где я нахожусь?

Но пан Клудский и Олюшка продолжали смотреть на него с изумлением. Оба словно язык проглотили от неожиданности и лишь переглядывались, будто бы спрашивая друг у друга: это правда или мне послышалось? Глаза и рты их были широко раскрыты.

— Не пугайтесь, люди добрые! Я умею разговаривать! — чуть громче продолжал котик. — Здравствуйте еще раз! Так где же я все-таки?

— Ну и чудеса! — наконец отозвался пан Клудский. — Как все это понимать?! — только и выдавил он из себя.

— Да так и понимать, — спокойно отвечал котик. — Я Микеш из Грусиц, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. И я умею разговаривать. Ничего странного я в этом не нахожу, дяденька! У нас в Грусицах даже козлы разговаривают! — важно заключил Микеш.

— Кто же научил тебя этому? — полюбопытствовал пан Клудский. Вы, конечно, понимаете, дорогие ребята, что ему как директору цирка было это чрезвычайно интересно.

— Наш Пепик. Он, скажу я вам, такой талант, что и тачку мог бы научить разговаривать, если бы не боялся схлопотать от бабушки веником!

— Невероятно! — продолжал удивляться пан Клудский. — А каким образом ты очутился в этих краях? Почему не дома? И как вышло, что ты едва не утонул?

— Дело было так, дяденька! — отозвался Микеш. — Дома я разбил бабушкин кувшин и пошел странствовать, чтобы заработать денег и купить ей новый. Ну а потом я спрятался т грозы в канал под дорогой, и меня, видно, вымыло оттуда водой.

— Послушай-ка, Микеш, если уж ты идешь на заработки, согласился бы ты поступить на службу к нам в цирк? Принял бы тебя с удовольствием. У нас ты заработаешь столько денег, что сможешь купить своей бабушке целую телегу кувшинов. Ведь такого говорящего котика еще не было ни в одном цирке на свете. Что ты об этом думаешь? Ты согласен?

— Еще бы, дяденька, не согласен! — воскликнул Микеш. — Я уже сыт по горло своими бесплодными шатаниями и с удовольствием поступил бы на какую-нибудь хорошую службу.

— Ну и прекрасно! — сказал пан Клудский, поднимаясь из-за стола, чтобы для скрепления уговора пожать Микешу лапку.

Оправилась от изумления и Олюшка. Вскочив со стула, она схватила Микеша на руки и пустилась танцевать с ним вокруг пана Клудского. При этом Олюшка радостно восклицала:

— Вот видишь, папочка, как нам повезло за то, что мы проявили сострадание к утонувшей кошечке! Теперь в нашем цирке будет нечто такое, чего нет ни в одном цирке на свете! Ты ведь останешься у нас, Микеш?

Микеш утвердительно кивнул головой. Он, правда, несколько смущался, что его держит на руках девчонка, однако Олюшка ему нравилась.

Потом Микеша накормили сытным, вкусным ужином. Он был голоден и ел с огромным удовольствием. Да так ловко, что снова весьма удивил пана Клудского с Олюшкой. Все то время, пока Микеш ел, Олюшка танцевала посреди фургона от радости и, хлопая в ладоши, восклицала:

— Ой, что будет! Что будет! Будет такой успех!

А пан Клудский довольно улыбался при этом.

После ужина Микеш долго рассказывал пану Клудскому с Олюшкой, какие испытания выпали на его долю странника, и закончил такими словами:

— Да, люди добрые, намаялся я, как бродячая собака!

После этого Микеш стал вспоминать свои домашние похождения: какие веселые штучки откалывали они в Грусицах вместе с Пепиком. А потом все начали готовиться ко сну. Микеш хотел было снова закутаться в покрывало, но Олюшка предложила ему прямо-таки царское ложе. Свою большую куклу она устроила в эту ночь на полу, а ее кроватку аккуратно застелила для Микеша. Все бельишко на ней было с кружевами и ленточками. Скромный Микеш поначалу отказывался ложиться в такую замечательную кроватку, однако Олюшка настаивала, и он наконец согласился. Олюшка заботливо укрыла его одеяльцем и, пожелав спокойной ночи, тоже пошла спать. Переполненные впечатлениями, пан Клудский и Олюшка долго не смыкали глаз, но еще дольше бодрствовал в своей постели Микеш. Котик никак не мог уснуть в такой чудесной кроватке, и к тому же ему было очень жаль куклу, которая сегодня вынуждена была из-за него спать на полу. Он внимательно прислушивался и, когда решил, что пан Клудский с Олюшкой уже заснули, тихонько встал, уложил куклу в кроватку, а сам лег на ее место. И только потом спокойно заснул. Это была его первая ночь в славном, всемирно известном цирке!

Говорящий мешок

Проснувшись на другой день поутру в цирковом фургоне пана Клудского и пожелав одеться, Микеш тщетно искал глазами свой тючок.

— Что ты ищешь? — поинтересовался пан Клудский.

— Тючок! Вода унесла мой тючок! А там у меня была Дежда и вообще все имущество! О боже, теперь я самый настоящий нищий! — горевал Микеш.

— Подожди, Микеш, не отчаивайся! — успокаивал котика пан Клудский. — Вчера мы нашли какой-то узелок и захватили его с собой. Может быть, это и есть твой тючок.

— ура! — радостно воскликнул Микеш, когда ему принесли тючок, и тут же принялся его разбирать, чтобы похвастаться своим богатством. И потом очень удивился, когда пан Клудский с Олюшкой рассмеялись, увидев его обутым и одетым.