Михаэль Шумахер. Его история

«Это было просто недоразумение, — сказал Шумахер, — И случилось это дважды. Сначала он меня не понял, затем я его. Он очень разозлился, пришел к нам, я тоже был зол, но после небольшого спора — дело дошло почти до драки — мы поговорили и во всем разобрались.

Это началось еще после Бразилии, и я рад, что после этой стычки мы присели и поговорили между собой. Думаю, наш разговор помог ему изменить свое мнение обо мне. Моё о нем тоже изменилось. Я больше ни с кем не хочу воевать. Люди обсуждают на все лады наши с Айртоном отношения просто потому, что он произвел на меня впечатление, когда я был значительно младше. Это произошло в Бельгии, во время соревнований по картингу, и он выглядел очень эффектно. Но разговоры о том, что я якобы заявил о желании повторить его карьеру, стать таким же, как он, это полная ерунда. Он никогда не был моим кумиром. Я лишь однажды видел, как он ведет свой карт, и в следующий раз мы встретились только в Формуле 1».

Снова то же: мне не страшны ни человек, ни репутация. Я — такой!

Впереди был Хоккенхайм, первый Гран-при Германии в карьере Шумахера — и ожидаемый всплеск национального самосознания. «Пожалуй, напряжение было чуть больше, чем обычно, поскольку речь шла о моем первом домашнем Гран-при, но не думаю, что это как-то сказалось на моем вождении. Единственное, что я понял: нужно полнее представлять себе, что творится вокруг, больше контролировать все составляющие моей работы. Другими словами, что я недостаточно опытен и должен учиться еще».

В квалификации он был шестым, а в начале гонки шел пятым вслед за Бергером, хотя в первой шикане перескочил поребрик и двумя колесами зацепил грунт, подняв облако пыли. Машину мотнуло, и «я подумал, что повредил масляный радиатор». На 14-м круге погоня за Бергером была вознаграждена. Герхард отправился менять шины, и порядок в гонке сложился такой: Мэнселл, Сенна, Шумахер, Патрезе. Риккардо атаковал жестко, настойчиво, Шумахер защищался. Патрезе поравнялся с ним раз, другой, третий… Шумахер выстоял, удержал позицию.

На 33-м круге Патрезе прошел его в шикане. «Сражаясь с Риккардо, я три или четыре раза блокировал передние колеса, когда был в ситуации обгона, — сказал Шумахер, едва переведя дух, — Отличная была битва, и мы оба получили от нее удовольствие». Затем Риккардо сошелся с Сенной, но за пару кругов до финиша вылетел с трассы, и Шумахеру досталась третья позиция. Он на это и не надеялся.

Касаясь своих отношений с Брандлом, Михаэль говорил: «В нескольких гонках перед Хоккенхаймом я наделал ошибок, но я уже говорил, что в этом нет ничего необычного. И уж точно неправы те, кто считает, будто причина в возросшем давлении со стороны Мартина. Должен сказать, что я вообще не вижу в нем угрозы, не испытываю с его стороны никакого прессинга.

В квалификациях я по-прежнему быстрее, но должен признать, что в гонках Мартин великолепен. Он классно работает, но по каким-то причинам не делает в квалификациях того же, что в гонках. Почему — не знаю. Думаю, он и сам не знает. У нас хорошие отношения, а после успехов в Маньи-Куре и Силверстоуне (дважды третье место) они только улучшились. Они поставили нас на один уровень, и он сейчас относится ко всему спокойнее — мы оба воспринимаем все спокойнее».

В Венгрии вновь царствовал Мэнселл. Второе место на финише позади Сенны принесло ему чемпионский титул. Шумахер поначалу ехал пятым. «На протяжении нескольких кругов я сражался с Мартином. В какой-то момент, пытаясь обогнать Герхарда Бергера, я зашел пошире, и тут Мартин, как я понимаю, меня задел. После этого я потерял заднее крыло и вылетел с трассы».

Это произошло на 64-м круге, когда Шумахер был третьим. Он летел по длинной главной прямой, когда заднее крыло отвалилось и запорхало в воздухе. Машина стала неуправляемой. Ее закрутило в клубах дыма от сгоревшей резины, вынесло на траву, затем на гравий, снова на траву — там она и осталась.