Михаэль Шумахер – номер один

Михаэль расплакался, папа долго его утешал, но затем мальчик вернулся и твердо пообещал, что в дальнейшем будет заботиться о своем карте. На самом деле мы уже купили ему новый карт, но должны были проучить его раз и навсегда, показать ему, что к чему. С этого дня он делал даже больше, чем нужно. Он чистил карт так усердно, что с него краска слезла!»

Можно сделать весьма любопытное предположение: вероятно, это потрясение в детстве и легло в основу почти невероятного внимания Михаэля к деталям. Все инженеры, которые работали со взрослым Шумахером, говорят о присущей ему удивительной рабочей этике и чрезмерной скрупулезности, даже педантичности, в каждой детали. Это явно идет вразрез с его разгильдяйским поведением в детстве. Таким образом, мы вправе утверждать, что именно в тот период жизни у Шумахера сформировалось убеждение: от жизни получаешь ровно столько, сколько в нее вкладываешь, — иными словами, что посеешь, то и пожнешь.

Шумахер всегда рад воздать должное Ноаку за его невероятную щедрость в тот критический для Михаэля момент. «Он любил ездить со мной и быть моим механиком, возиться с моими машинами. Мы успешно выступали, а затем он открыл собственный бизнес в картинге и вскоре стал первым поставщиком картов в Германии. Он поддерживал меня в финансовом плане, и вместе мы многого добились. Без него я был бы никем».

По стопам Ноака пошли и другие местные бизнесмены, готовые поддержать трудолюбивого и честного мальчика, — продавцы ковров, торговцы автомобилями, администраторы игровых автоматов. С ними, зачастую нахальными и грубыми, жизнь на колесах оказывалась несладкой.

«Сложные люди, — вспоминает Шумахер. — Они не уважали моих друзей и членов моей семьи и зачастую делали что-то исподтишка, за спиной, поступали не по справедливости».

Все это похоже на историю сироты по Диккенсу. Должно быть, непростой опыт для одиннадцатилетнего мальчика. В учебные будни Михаэль был обычным ребенком, а по выходным – маленьким взрослым. Ему рано пришлось взрослеть. Тогда он, кажется, и научился выстраивать вокруг себя защитную раковину. Ему приходилось изо всех сил держаться за своих спонсоров. «А какой у меня был выбор, если я действительно хотел чего-то добиться?» Что было еще более необычно в его положении – отец не сопровождал Михаэля в поездках.

«У нас не хватило бы на это денег. В отличие от других отцов, его не было рядом, чтобы поддержать меня или что-то объяснить. Но дома я всегда мог на него рассчитывать. Начав побеждать, я смог купить своим родителям машину и выплатить страховку. Я хотел вернуть им долг. Отец почти плакал, потому что в то время с деньгами у родителей было трудно. У них вообще была непростая жизнь. А я в основном проводил время с чужими людьми. С одиннадцати лет разъезжал по всей Германии в сопровождении спонсоров. Наверное, я был взрослым не по годам. Ведь мне приходилось жить с людьми всех мастей, иметь дело с разными персонажами».

Самым значимым патроном для мальчика стал Юрген Дилк. Его сын Гвидо боролся с Михаэлем и проиграл ему. Дилк появился в поле зрения как раз тогда, когда Шумахеру нужен был новый спонсор – после того как Ноак решил открыть свое дело. Шумахер помогал Гвидо советом, объяснял, как больше выжать из машины, и они подружились. Отец Гвидо сразу понял, что у Шумахера особый талант. «Мы стали друзьями, — вспоминает Шумахер. — Я помогал его сыну, а когда стало ясно, что мне придется перестать участвовать в гонках из-за денег, он сказал: «Я заплачу за тебя, а ты будешь отдавать мне свои трофеи». По мне так это была отличная сделка. Позднее Юрген спонсировал меня в моих первых автогонках. Он вложил двадцать пять тысяч немецких марок [десять тысяч фунтов стерлингов] и помог мне найти спонсоров, он очень много сделал для меня».