Михаэль Шумахер – номер один

А случилось следующее: в заключительные минуты квалификации Алонсо повредил машину и заехал в боксы перед своим последним выездом на трассу. Под занавес квалификации вернувшись на трассу, он очень спешил уйти на быстрый круг до клетчатого флага. Масса находился на быстром круге, в нескольких сотнях метров позади Алонсо, когда они пролетали по задней прямой. В последнем повороте «Парабо-лика», как пожаловался Масса, ему помешал выхлоп из машины Алонсо, и это, возможно, стоило ему пары десятых секунды. Но Алонсо совершенно очевидно не блокировал Массу – он просто старался как можно быстрее пересечь черту. Но Ferrari подала протест, и стюарды, отбросив всякий здравый смысл, удовлетворили жалобу. Они отодвинули Алонсо на десять мест назад на старте, тем самым уничтожив его шансы на победу и преумножив шансы Шумахера. Никто, кроме FIA и Ferrari, не поддерживал это решение.

Даже Макс Мосли, в то время президент FIA, говорит, что не одобряет пенальти:

«Я подумал, что это неправильно. Я пошел к стюардам в субботу вечером и сказал: «Это решение неоправданно, может, вы пересмотрите его?» И они снова собрались в воскресенье утром и обсудили инцидент. Чарли Уайтинг, гоночный директор FIA, занял противоположную позицию в этом вопросе. Он считал, что принял правильное решение. Умышленно затормозил испанец или нет? Должен ли он был пропустить Массу? Именно Алонсо и Renault виноваты во всей этой ситуации. Почему бедный маленький Масса должен страдать? Но я по-прежнему считаю, что в самом разгаре борьбы, на этой стадии чемпионата, подобное решение просто неуместно.

Я должен быть осторожным, так как именно я назначаю стюардов, но я никогда не стану этим пользоваться и говорить им: «Поменяйте свое решение». Я надеялся, что они прислушаются. Но я не вправе заставлять их пересмотреть решение».

Алонсо был вне себя от ярости. За несколько часов до гонки он созвал пресс-конференцию, на которой сделал нашумевшее заявление, что «больше не может считать Ф-1 спортом». Он хотел сражаться с Шумахером и его командой на трассе, но чувствовал, что у Ferrari есть преимущество – «особые отношения» с FIA – и потому борьба неравная.

Марк Уэббер, как и большинство других гонщиков, пришел в уныние от того, что случилось с Алонсо в Италии, и решил поговорить об этом с Шумахером во время круга почета перед гонкой: «Фернандо наказан. Почему Ferrari подала протест? Фернандо пробил покрышку, повредил кузов, заехал в боксы, затем выехал на трассу, изо всех сил стараясь успеть, атаковал что было сил, даже дал Массе фору на прямой. Ты что, не видишь контекст, не можешь сделать на это скидку?» На что Михаэль ответил: «Ты судишь со стороны. Ты просто не понимаешь». Вот и все. Разговор закончен.

В офисе гоночного директора Чарли Уайтинга в ту субботу в Монце Алонсо выразил свое негодование. Он якобы пнул корзину для мусора и заорал: «Я знаю, что вы пытаетесь забрать у меня титул, но я все равно его выиграю, мать вашу!» По окончании уик-энда Алонсо выступил на испанской радиостанции «Марка» и сказал: «Михаэль – вот тот, к кому нужно применять санкции, это самый неспортивный гонщик за всю историю Формулы-1. Конечно, это не умаляет тот факт, что он лучший гонщик, и сражаться с ним – честь и удовольствие для меня». Затем, говоря о приближающейся отставке Шумахера, он добавил: «Наконец-то воцарится равноправие».

Шумахер всегда придерживался мнения, что Формула-1 – это жесткий, бескомпромиссный бизнес и чтобы победить, нужно выкладываться на все сто и использовать каждое преимущество, каждую возможность для победы. Иногда он, бывало, выходил за границы дозволенного, но кто вправе судить, где эти границы? FIA, фанаты, пресса или другие гонщики? Некоторые утверждали, что Михаэль такой хороший гонщик, что ему не нужно впадать в крайности – мол, и так выиграет. Но Шумахер никогда не умел полагаться на волю случая. Если возникала возможность атаковать, он ею пользовался.