Михаэлла и Демон чужой мечты

Не то мысли и душащие рыдания слишком уж отвлекли, не то демоны, к которым воззвал мой обидчик, среагировали и потянули потусторонние лапы за добычей, не то я все-таки поранила ноги до крови и от этого стало скользко, но одно неверное движение — и ступни неумолимо заскользили. Я только коротко вскрикнуть успела и отчаянно забилась, отодвигая спутанные и грязные волосы с лица. А в следующий миг оказалась по пояс в зловонной болотной жиже.

Дальше все было будто в страшном сне. Меня медленно затягивало. Онемевшие от внезапно нахлынувшего холода пальцы хватались то за обломанную ветку, то за мох или длинную мясистую траву, но я только руки исцарапала и увязла еще глубже. От ужаса горло сдавило, я даже хрипеть толком не могла.

И этот холод… Он, кажется, был везде. Словно сами мысли заледенели и наполнили голову десятками ледышек Она тут же отяжелела, перед глазами поплыло.

Новый вдох отозвался болью, что-то вязкое забилось в нос.

Сознание стремительно падало в темный омут.

— Михаэлла!.. Да очнись же ты, бедствие ходячее! Девушка, ты меня пугаешь…

Кашель, кажется, только что перестал сотрясать тело, от него еще болело в груди. Я помнила, как что-то прохладное скользило по коже. Но теперь все прекратилось, в темноте было уютно и спокойно, только мерзкий привкус во рту раздражал. И еще голос. Но на все это я бы не стала реагировать, если бы кто-то «добрый» от души не хлестал меня по щекам.

— Мм-м…

Покровители, как же мне плохо! И жарко, кажется, сейчас кожа плавиться начнет. Но при этом меня почему-то трясет. И на душе погано, плакать хочется. Еще чьи-то настырные руки то тормошат, то по щекам лупят, то обтирают чем-то влажным. И голова разламывается. И тошнит. И…

— Вот умница. — Тихое бормотание обволакивало. В губы ткнулся край кружки, и я послушно сделала пару глотков. Больше не смогла, опять накатила дурнота. — Ты выбрала этот мир. Потерпи, скоро уже станет легче.

Голос я, естественно, узнала. Тавиш.

Произошедшее не забылось, поэтому я тут же попыталась вывернуться, но сил пока было маловато для таких подвигов.

— Пусти!

— Чтобы ты опять от меня в болоте спрятаться решила? — Он старался говорить насмешливо, но за этой насмешкой в тихом голосе слышалось что-то еще. Тщательно скрываемое.

Да уж лучше на дне болота, чем рядом с этим негодяем! Хотя, если честно, жить все-таки хотелось больше, чем сохранить честь. Но если он опять станет приставать… Ох, как плохо. Кажется, я умираю…

— Прости, это больше не повторится, — бормотал тем временем наколдованный, зачем-то поглаживая меня по волосам. — Я научусь справляться с реакциями тела. Без твоей помощи. Думал, что уже научился, но оно каждый день преподносит что-нибудь новое.

Теперь извиняется. А если б я не удрала…

— Я приличная девушка, — сообщила, еле ворочая языком.

— Не сомневаюсь, — радостно согласились где-то справа.

— Я хочу мужа и детей. Настоящую семью. — Никогда и никому в этом не признавалась, а тут вдруг накатило.

Открыть глаза все еще не было сил.

— Однажды тебе обязательно попадется подходящий человек. — Тавиш, конечно, всего-навсего заговаривал мне зубы, но слышать это было неожиданно приятно.

Я же поскользнулась, когда он отправил меня к демонам. Вдруг и сейчас сбудется.

— Только тронь еще раз! — Как плохо мне ни было, но задремать, не удостоверившись, что я в безопасности, не могла.

К счастью, Тавиш это быстро понял.

— Обещаю решать проблему вожделения без твоего участия, — серьезно выговорил он. — Расслабься, Михаэлла. Ты мне даже близко не нравишься. Просто я поддался порыву, да еще этот злосчастный ритуал…

— Какой еще ритуал?!

Глаза наконец удалось приоткрыть, но все вокруг будто дымкой было покрыто.

— Видимо, меня должно было подчинить ведьме, но вместо этого замкнуло еще и на тебя. Привязка крайне слабая, но она есть.

Так поводок все-таки есть? И один его конец в моих руках. От этого понимания стало спокойнее. И даже логичный вывод, что на другом конце того поводка отнюдь не ошейник, а тоже вроде как поводок, уснуть мне не помешал.

Что скрывается под платьем, наколдованный все-таки узнал, потому что проснулась я в его рубахе, а под ней не было совсем ничего.

Утро началось со слабости, противной головной боли, виноватого Тавиша и заваренных в кружке трав. Лекарство или хотя бы нормальный чай готовить он не умел, посему пойло было совершенно безвкусное. Просто вода с плавающими в ней травинками. Они не давали ни цвета, ни вкуса, ни приятного запаха, только раздражали. Но я все же выпила, чтобы прогнать мерзкую горечь во рту и избавиться от жажды. Хотя бы жар спал, уже хорошо.

Стыдно или неловко не было. Вряд ли он мог увидеть там что-то ужаснее, чем мое лицо. И хорошо, что не уложил на лавку прямо в липком грязном платье, искупавшемся вместе со мной в болоте. И что вытащил, тоже хорошо.

— Повезло, что в корзине нашлось спиртное, — избегая на меня смотреть, первым заговорил Тавиш. — Если бы не растер тебя, ты бы точно с горячкой на неделю слегла.