Михаэлла и Демон чужой мечты

Какие уж тут возражения! Я не знала, какую часть себя прикрывать! От сорочки-то толку немного.

В итоге решила ограничиться словами:

— Ты… ты… ты!..

И подобрать определение не смогла.

— Наглый? Бесчестный? Развратный? — подсказал наколдованный, продолжая провокационно меня разглядывать.

— Все вместе! — рявкнула, вся кипя от смущения и злости.

Вот зачем он так делает?! И почему я не могу не реагировать? У-у-у, так бы и швырнула чем-нибудь.

— Ничего нового, — пожал плечами наколдованный. — Ладно, дамы, развлекайтесь тут, а я спать. Но сначала ужинать.

Везет же некоторым… Удаляющуюся спину прожег почти ненавидящий взгляд, а ей хоть бы хны.

Впрочем, сделав несколько шагов, это беспардонное создание соизволило оглянуться.

— А ты ничего, — обворожительно улыбнулся он мне, будто никого другого вокруг вообще не было. — В этом лоскутке еще более соблазнительная, чем совсем без одежды.

И ушел, оставив меня задыхаться от злости.

Чтоб его…

— Врушка, — пропыхтела мне в ухо Нала. — А говорила, у вас ничего не было.

— Ну правда не было! — взвыла я.

— Но голой он тебя видел, — хихикнула вредная особа.

Шпынять меня теперь будут долго. Похоже, несносный характер у этих двоих — черта семейная.

В итоге с нарядами провозились почти до полуночи. Последней в списке значилась маска. Я в этом ничего не смыслила, поэтому и не лезла, Нала же заказала одну из белого кружева. Эскиз мне понравился. Тончайшая работа, замысловатый узор… и никаких креплений. Все держится исключительно на магии.

Шепотом сестрица Тавиша объяснила, что в городе действует закон, по которому снять с женщины маску, если она сама того не желает, не может никто. Такие вот у аристократов причуды. Говорят, даже сама королева частенько прогуливается по столице, скрывая внешность… Не знаю и знать не хочу, правда это или нет, но такой порядок мне понравился. Правда, носить маски позволено исключительно аристократкам… Вот тут очень кстати пришлось заступничество Тавиша.

Также выяснилось, что маски различаются по цвету. Черная или темно-синяя — это для дам постарше, которые не хотят быть узнанными. Молоденьким девушкам же, которые проводят свой первый сезон в свете, полагаются светлые цвета. Вроде как потом даже праздник какой-то особый будет, когда снимут маски, но до него еще несколько месяцев.

Пообещав утром прислать одно повседневное платье из готовых и маску, модистка с помощницами наконец уехала.

— Невероятно… — пробормотала себе под нос я, задумчиво обозревая закрывшуюся за ними дверь.

— Что именно? — Нале тоже хотелось быть в курсе событий.

— Вокруг весь день крутилась толпа народу, а никто даже не вздрогнул от вида отметин у меня на лице. — Это смущало, но и бесконечно радовало. — Выходит, здесь и правда относятся к этому иначе.

— Да нет, — воспитанница Дивальдов улыбнулась моей наивности, — просто Тавиш еще утром иллюзию наколдовал, пока ты спала. Кто не знает, тот ничего не видит.

Злиться или расстраиваться поленилась. Просто в очередной раз отметила, что нам друг с другом повезло.

Бывает так, что люди совпадают.

Сил на ужин уже не осталось. Только на то, чтобы дойти до комнаты, рухнуть в кровать и крепко уснуть.

Скри-и-и-ип…

Как выяснилось пару часов спустя, спала я не достаточно крепко. Звук открывающейся двери услышала.

Напряглась.

До конца не веря в происходящее, потихоньку приоткрыла один глаз.

Он!

Вот же нечисть наколдованная!

Скри-и-ип… Дверь за Тавишем закрылась.

— Миша… Михаэлла, ты спишь?

Молчу, не отзываюсь. Просто интересно, что он делать станет. Пусть только попробует… Уж я ему!..

Что именно, придумать не успела. Опустившись рядом с кроватью на корточки, наколдованный потеребил меня за плечо.

— Махаэлла!

Пока все было относительно прилично, и я сменила гнев на милость.

— Что?

Как выяснилось, рано.

— Проснись и поцелуй меня, — потребовал паршивец.

И ведь ни тени сомнения не испытывал, что соглашусь!

— Что-о?! — Я задохнулась от возмущения. — Да ты… ты… мм-м… мм!

Рот мне заткнули самым бессовестным образом. Зато и безотказным тоже.

Губы, захватившие мои в страстном, горячем поцелуе, были твердые и отдавали еле уловимым привкусом чего-то спиртного. В резких, чуть грубоватых движениях не было нежности или попытки соблазнить, только страсть, дерзость, желание силой и хитростью урвать что-то, что тебе не принадлежит. Я словно искупалась в этих эмоциях.

Они пугали, но больше настораживали.

Тавиш не пытался меня лапать или опрокинуть на кровать, просто крепко обнял, зафиксировав руки прижатыми к бокам, чтобы лишить возможности сопротивляться, и целовал.

Настойчиво, страстно и… странно.

Поэтому, когда он на миг оторвался от меня, чтобы мы оба могли вздохнуть, я с искренним интересом спросила:

— Ты что вытворяешь, жертва магии?

Ответ не разочаровал:

— Беата пошла к колдуну и сейчас пытается переподчинить меня себе. — Затуманенный взгляд необычных глаз твердил, что бывший демон не лжет. — Миша, мне нужна твоя помощь…

Кожу обжег озноб. Такая помощь?!

Но покровители…

Из тонких ноздрей показались ручейки крови, скатились по бледной коже и алыми следами осели на одеяле. Тавиш прерывисто вздохнул и заскрипел зубами.