Михаэлла и Демон чужой мечты

Но перспектива провести пятничный вечер где-нибудь не здесь почему-то не вдохновила ни лысеющего учителя хороших манер, ни высокую худую даму, рассказывающую мне о всяческих иных нюансах.

— Господин Дивальд велел заниматься до упора, — поджала тонкие длинные губы она. — Сегодня мы должны повторить все, что за прошедшие две недели выучили.

— Это он просто про нашу проблему не знает, — отмахнулась Нала. С моими учителями она говорила, как со всеми прочими слугами в доме, — вежливо, но твердо, чтобы не оставалось сомнений, кто тут главный. — И поскольку разыскать его сейчас не представляется возможным, решения принимаю здесь я. Вы свободны. Я уже распорядилась, чтобы вам за сегодняшний день заплатили.

Недовольно пыхтя, они все-таки вымелись за дверь, прихватив с собой и учителя танцев, и учителя верховой езды заодно.

— Миша, ну что ты как в храмовой бесплатной школе, честное слово, — принялась выговаривать мне Нала, как только мы остались наедине. — Устала или тебе куда-то надо — так им и говори. И спокойно иди по своим делам. А то на тебя уже смотреть страшно!

Так вот как тут у них заведено…

— А раньше сказать не могла? — простонала я, пряча лицо в ладони.

Хотелось завалиться спать на неделю, а еще почему-то прибить одного блондинистого паршивца, который тоже мог бы предупредить.

— Я думала, тебе Тавиш сказал, — пожала худыми плечиками девушка.

— Можно мы за туфлями не пойдем? — подняв на нее глаза, взмолилась я. — Мне уже ни нарядов, ни выхода в свет не хочется.

Нала тихо прыснула и ободряюще сжала мое плечо.

— Конечно, пойдем! — заявила она и хитро сверкнула глазами. — Но ты просто посидишь на мягком диване и выпьешь чаю, это с моей обувью беда приключилась. Потом можем заглянуть в кондитерскую, погулять по городу, сходить в книжный магазин, как думаешь?

Отказа бы она не приняла, так что я послушно кивнула.

Усаживаясь в экипаж, вспомнила, что следовало оставить Тавишу хотя бы записку.

И как же я была права!..

Слуга модистки ехал с нами, сидел напротив, на самом краешке сиденья, и раболепно взирал то на Налу, то на меня. Вообще-то, так не должно было быть, но, еще до того как меня выцарапали у учителей, он чего-то там наболтал Нале, и вот результат. Кто я такая, чтобы возражать, но ведь эмоциям не прикажешь! И ловя на себе редкие взгляды, я тихо радовалась, что на мне маска. Даже будь лицо здоровым, сейчас я хотела бы ее.

Воздух казался пропитанным чем-то неприятным, хотя экипаж надушили перед тем, как мы сели в него. Огни ночного города, которые в другое время захватили бы меня целиком, сейчас совершенно не интересовали. Хотелось быстрее уже доехать.

И быстрей вернуться домой.

— Что-то не так? — Нала сидела на одном сиденье со мной, и лиц друг друга мы не видели в полумраке экипажа, но каким-то непостижимым образом она почувствовала, что мне неспокойно.

— Пахнет противно. Разве не чувствуешь?

Блондинка повела носом и покачала головой:

— Совсем нет.

— Странно…

В этот момент напомнил о себе паренек с сиденья напротив. Только что сидел так, чтобы занимать как можно меньше места, и даже шелохнуться лишний раз не решался, а тут поднял на нас глаза и ровно заговорил:

— Это у меня. Сейчас выброшу.

Медленно, словно не по-настоящему, его рука скользнула в карман и извлекла оттуда небольшой черный мешочек, развязала шнурок, высыпала на ладонь горстку светящегося серебристого порошка… По пухлым губам расплылась предвкушающая усмешка.

Нала первая сбросила оцепенение.

— Удушливая пыль!

Жаль, рассказать, как вести себя в сложившейся ситуации, не успела. Этот гад швырнул сияющий порошок нам в лицо.

Подруга всего пару раз кашлянула и тяжело откинулась на спинку сиденья. Меня же сознание покидало чуть дольше. Перед глазами все плыло, и воздух казался сладким и вязким, его тяжело и больно было вдыхать. Но я еще успела увидеть, как напавший на нас парнишка метнулся к окну, чтобы безопасно вздохнуть.

Не задумываясь о том, что творю, я резко выбросила руку вперед… За дальнейшее не ручаюсь. Сознание заволокла пугающая темнота.

— Второй кучер за неполный месяц, — отметил прохладный женский голос. — Слуги у Тавиша Дивальда долго не живут.

Каблуки прогромыхали по мостовой. Вслед за ними слух разобрал еще одни шаги, более тяжелые.

Я все слышала, но разлепить глаза не могла. Пошевелиться или застонать тоже не получалось.

Дверь экипажа распахнулась, щеку и шею обдало прохладным воздухом. Приятным, несмотря на обилие столичных запахов. К горлу подступила тошнота. Что этот гаденыш с нами сделал?!

— Зато девчонки живы, — отметил мужской, явно немолодой голос. — Эта так точно. Хм… Посмотри-ка сюда…

Не знаю, что он там нашел интересного, но я бы тоже взглянуть не отказалась. Но увы, тело неприятно онемело, и веки упрямо не желали приподниматься.

— Отлично, нас именно она и интересует, — без особой, впрочем, радости произнесла женщина. — Забирай и пойдем.

Сильные руки сняли меня с сиденья.

Вспышка страха и злости придала сил. Со мной такое уже не раз случалось. Они что же, собрались оставить беспамятную Налу одну, непонятно где?! И куда-то уволочь меня?