Михаил II

В конечном итоге я согласился с предложением Кобалова задействовать в операции батальон латышских стрелков. Ещё бы не согласиться, если как бонус мне генерал пообещал для гарантированного уничтожения германских ставленников выделить бронепоезд. Да если бы генерал сказал про него, когда предлагал использовать 2-й пулемётный полк, то я согласился бы и на эту нашпигованную большевицкими агитаторами часть. При такой огневой поддержке даже солдаты, ни разу не бывшие в бою и не привыкшие к дисциплине, смогут задавить роту подготовленных егерей. Постройки хутора «Лосиный остров» располагались от железной дороги в трёх верстах, а значит, были доступны для артиллерийского огня бронепоезда. Кроме бронепоезда, генерал выделил из своей конвойной полусотни две дюжины казаков под командованием вахмистра Долина. Я был этому очень рад – казаки были обстреляны и попали в штабную охрану из госпиталей. Но подарки от генерала на этом не закончились – он согласился с моим предложением использовать в операции юнкеров офицерской школы в Ораниенбауме. Правда, на данный момент их было немного – даже одной роты не сформируешь. Но я и этому был рад. Вырисовывалась очень неплохая группировка – казаки и разведка, латышские стрелки – ударная сила, юнкера и спецгруппа находятся в резерве, ну а бронепоезд – огневая поддержка. Такими силами полк можно стреножить, не говоря уже о роте егерей.

Готовился я к крупной операции, но даже при этом была надежда, что и в этот раз обойдётся без большой крови с нашей стороны. Казаки ночью нагрянут на базу егерей и устроят там то же самое, что сотворила спецгруппа в Липках. Надежда-то надеждой, но я всё равно готовился к большой войсковой операции. Но ради этой надежды я полчаса беседовал с вызванным к генералу Кобалову вахмистром Долиным. Рассказал ему об операции, проведённой спецгруппой в имении «Липки», и рекомендовал казакам воспользоваться этим опытом.

В голове всё складывалось вроде бы гладко, вот только одно нарушало мой план. А именно то, что бронепоезд ориентировочно прибывал в Петроград только в два-три часа ночи. Бронепоезд был новый, и его готовили к отправке на фронт. А значит, шло интенсивное обучение команды, и в первую очередь артиллеристов. И естественно, это было на полигоне. В Петроград бронепоезд возвращался для получения боеприпасов, продовольствия и последнего перед отправкой на фронт технического осмотра. То есть он убывал из подчинения генерала Кобалова. Может быть, и по этой причине мне с такой лёгкостью удалось привлечь для выполнения, в общем-то, элементарной боевой задачи такое мощное средство, как бронепоезд. Но как бы там ни было, мне его обещали, но только на одни сутки. Вот что тут делать? Отказаться от бронепоезда с его мощной артиллерией я не мог – там было две шестидюймовых и четыре трёхдюймовых пушки. Силища для уничтожения всего лишь роты егерей неимоверная. Но если делать ставку на бронепоезд, то мечту о бескровном проведении операции нужно забыть.

Если бронепоезд прибудет в Петроград в три часа ночи и немедленно отправится на выполнение задания, то в нужное место, расположенное недалеко от Выборга, он прибудет только часов в девять, не раньше. В это время начинать операцию означает проводить полноценный бой с егерями. Фактор внезапности будет утерян, и не факт, что егерей удастся наглухо заблокировать. Опытные солдаты, поняв, что за них взялись всерьёз, к тому же применяют артиллерию, прорвут оцепление и растворятся в бескрайних просторах Финляндского княжества. Задача не будет выполнена, и все мои благие намерения и усилия не только будут потрачены зря, но и сыграют против наших с Кацем планов. Враг будет предупреждён, а значит, поменяет методы действия и нанесёт удар там, где мы и не предполагаем. Это нам надо? Конечно, нет. Вот поэтому я и пришёл к мысли, что начинать операцию будем сегодня ночью силами латышских стрелков и казаков вахмистра Долина. А если что-то будет не так и разгорится полноценный бой, то прибывший бронепоезд с резервными группами поставят свою жирную точку в этом противостоянии.