Концерты в гостиных, где «пробовались» новые сочинения молодого композитора, сменялись серенадами на Черной речке. По описанию Глинки, певцы-любители на палубе «украшенного фонарями» катера, медленно плывшего вдоль ее берегов мимо нарядных дач, исполняли отрывки из опер Буальдьё и других авторов под аккомпанемент композитора на «маленьком фортепиане»; после каждой из пьес раздавались «стройные, величественные звуки» «хора» трубачей с бортов следовавшего за ним второго судна.
В доме гр. В. П. Кочубея Глинка принял участие в интродукции из «Дон-Жуана» Моцарта, выступив в партии Донны Анны. Как вспоминал кн. Н. С. Голицын, «в белом пудермантеле, в женском парике», при его небольшом росте Глинка представлял собой «довольно забавную фигуру, но пел он, голосом контральто, очень хорошо».
В 1826 году Глинка познакомился с Анной Петровной Керн. Через два года в доме известной польской пианистки Марии Шимановской встретился с Адамом Мицкевичем, часто виделся в то время с А. С. Пушкиным. Весной 1828 года «около целого дня» Глинка провел с А. С. Грибоедовым. Писатель сообщил ему тогда мелодию грузинской народной песни, на основе которой композитор написал позднее один из лучших своих романсов «Не пой, красавица, при мне» (на стихи А. С. Пушкина). «Он был очень хорошим музыкантом», — отозвался Глинка о Грибоедове в «Записках».
В следующем году стараниями Глинки и Н. И. Павлищева, зятя А. С. Пушкина, «явился в свет» «Лирический альбом на 1829 год». В нем среди малозамечательных пьес друга Глинки Е. П. Штерича, Мих. Ю. Виельгорского, Н. Норова и других появилось два романса молодого композитора и в числе их «Память сердца» — одно из привлекательнейших по теплой искренности мелодики его сочинений тех лет.
Последние белые ночи этого 1829 года вместе с А. П. Керн, четой Дельвигов и литератором Орестом Сомовым Глинка провел «у осеребренного» луной водопада Иматра в Финляндии. На обратном пути, в Петербурге, Глинке запомнилась песня, которую пел один из ямщиков. Он просил спеть ее несколько раз, записал и «употребил» для баллады Финна в «Руслане и Людмиле».
Но вскоре за тем Глинку «посетила болезнь»: возросли жестокие нервные боли, успокоить которые были не в силах пилюли «доктора, итальянца родом». Мать увезла сына в деревню, но это ничем ему не помогло. Возможность «избавиться от страданий и усовершенствоваться в музыке» Глинка видел лишь в заграничном путешествии. Решительно воспротивившийся сначала, И. Н. Глинка, видя «крайне расстроенное здоровье» сына, по совету знакомого врача вскоре дал свое согласие. Поездка композитора в Германию и Италию «была решена», все формальности не без хлопот «устроились»; уладить их постепенно удалось И. Н. Глинке. Он поручился также за молодого тенора из Придворной капеллы Н. К. Иванова, которого композитор повез с собой за границу для довершения его музыкального образования. 25 апреля 1830 года, по дурной весенней погоде, они выехали из Новоспасского в дальний путь — на Смоленск, Брест, Варшаву. Русскую границу путешественники пересекли в середине мая.
ПОД НЕБОМ ИТАЛИИ
Дорожная усталость заставила путешественников задержаться на несколько дней в Дрездене. Там Глинка обратился к доктору Крейсигу. Осмотрев композитора, врач «определил» ему, по его словам, курс лечения сернистыми водами в Эмсе и Ахене.