Михаил Карпов

— Владимир Ефимович, погодите! – прервал я Семичастного, который сразу набычился, свел брови (как смел перебить?!) — Извините, что я вас прервал. У меня есть вам подарок, и он не терпит отлагательства.

— Подарок?! – Семичастный слегка опешил – Что за подарок?

– Информация, конечно – улыбнулся я беспечно, будто говорил не в кабинете всемогущего Председателя КГБ, а где-то на дружеской вечеринке — подарок моему государству. Хочу вам сдать настоящую мафию.

— Что?! Вы о чем?! Какую такую мафию?! — опешил Семичастный.

– Самую что ни на есть настоящую мафию – пожал я плечами — Только…Владимир Ефимович, можно вас попросить? Когда возьмете главарей, которые все это придумали…пусть их не расстреляют, ладно? Да, они аферисты, но ведь никого не убили. Но это касается только организаторов, а насчет ментов и прокурорских, что все это покрывают — насчет них…хоть на кол сажайте. Если бы не они, ничего такого бы не было.

— Так, Михаил, давайте-ка все по порядку! Чувствую, вы решили нам тут кое-что такое выдать, что…с начала!

Ну я и рассказал. И о двух шубах, которые украли у певицы, и о том, что на тех шубах нет штампа завода-изготовителя. И о том, как предприимчивые дельцы организовали хищения на трех комбинатах в Казахской СССР, и о том, как их покрывают работники милиции и прокуратуры. И каковы масштабы этого безобразия. Так называемое «Меховое дело» 1973-го года.

Уже во времена «развитого капитализма» кое-кто пытался обелить этих дельцов. Мол, их расстреляли за то, за что потом славили предприимчивых людей и называли предпринимателями. Но ведь на самом деле они были ворами. На самом деле они обкрадывали государство, а значит — и всех людей в нем живших! Они были аферистами и ворами! И значит, должны сидеть в тюрьме. Как там сказал Жеглов? «Вор должен сидеть в тюрьме!»

Вот только насчет расстрела я не согласен. Что ни говори, а людей они не убивали. Посадить, отнять у них барахло — это нормально. А вот лишить жизни…нет, я не согласен. Тем более что в будущем стране понадобятся такие шустрые, пусть и немного нечистые на руку люди. Глупо, наверное, звучит, и точно -- спорно…но ведь так мало в стране людей, которые могут организовать частный бизнес. Так мало… Может я и ошибаюсь.

Кстати, смешно, но одного из них не расстреляли. Дали «всего» пятнадцать лет. Почему? Потому что, как оказалось, он все деньги, полученные от аферы вкладывал в производство! Хе хе хе… Объяснения этому найти не могу, как не могу найти и объяснения довольно-таки серьезному сроку, который он получил. Если человек деньги отдавал государству, так почему тогда ему дали целых пятнадцать лет? На мой взгляд, достаточно было и условного срока – просто за недоносительство и незаконные действия. Он ведь вкладывал в производство!

Я рассказал все Семичастному – с фамилиями, должностями, местами, где совершалось преступление. А потом предупредил, что если сейчас связаться со Щелоковым, он будет всячески противодействовать расследованию, так как в преступлении замешаны сотни его подчиненных. И тогда они уйдут от ответственности. Семичастный заявил, что это не моя проблема, главное – информация. А уж со Щелоковым он как-нибудь разберется. Как и с Цвигуном, которого, кстати, в КГБ уже давно и нет.

Я знал, что Цвигун был брежневскими ушами возле Андропова, потому не удивился, узнав, что его убрали из Комитета.

Семичастный вызвал секретаря, отдал ему листок с записями, которые сделал во время нашего разговора и отдал приказ срочно заняться расследованием. Машина закрутилась.

Зачем я это сделал? Ну во-первых, не люблю аферюг. Ребята зарвались. Как я помню, у них трехлитровые банки были набиты сотенными купюрами, только золота и драгоценных камней у трех аферистов изъяли более тридцати килограммов.

Во-вторых…их все равно скоро возьмут, в 1973 году. Так почему бы и не пораньше? Пусть это будет так сказать «палка» в моей ведомости. Это раскрытие, эта информация – копилка в багаж моих заслуг перед государством. А лишним это никогда не будет. Лояльность нужно доказывать постоянно, своей работой, реальными свершениями, иначе – в конце концов твоя ценность в глазах власти сильно упадет. А мне это ни к чему. Я ведь агент влияния, мне толкать прогресс в нужную сторону. И чтобы это получалось, я должен «весить» как можно больше.

Наконец, обсуждение по моему «подарку» завершилось. Семичастный нажал кнопку, вызвал секретаря и попросил принести нам чаю. И действительно, за всеми этими разговорами пересохло горло, а нам еще разговаривать и разговаривать.

Чай принесли не в чашках, а в красивых серебряным подстаканниках. Как где-нибудь в купе-люкс международного поезда. Красиво, да!

– Ну что же, теперь мы приступим к главному разговору – вздохнул Семичастный, и вдруг лукаво посмотрел на меня, ухмыльнувшись уголком рта – Если у вас, конечно, нет для меня еще какого-нибудь…хмм…подарка!

– Будет…еще и не один будет! – усмехнулся я в ответ – Но позже! Не сейчас. Давайте, терзайте меня!