Михаил Карпов

— Я готова сыграть все, что Андрей Арсеньевич предложит! — Алферова смотрела на Тарковского такими глазами, что я понял — предложи он сейчас ей удовлетворить ее под кустиком — тут же побежит, задирая платье. Смотрит, как на божество! Даже неприятно…как будто это моя женщина, моя жена смотрит на чужого мужика взглядом рабыни и готова исполнить все его самые грязные прихоти.

Вот же мир кино! Как там однажды сказала Терехова? «Любая актриса тут же снимет трусики за хорошую роль!» Неужели и Алферова?! Моя мечта?! Да нет, не может быть…просто она боготворит его как замечательного режиссера, понимает, что это ее шанс, ее билет в будущее. Хотя…одно другому не мешает, если вспомнить отношение Тарковского к актрисам. Не упустит он такой лакомый кусочек…

— Так вот, Ирина… — начал я, задумался на секунду, и продолжил — Героиня была сексуальной рабыней у своего хозяина. А потом стала агентом, шпионкой в спецслужбе императора. Она обучала главного героя — как надо заниматься сексом. А еще — выходила в ночной город, изображая из себя жертву. На нее нападали ночные грабители, и героиня разделывала их на куски двумя ножами, которыми владела совершенно виртуозно. В том числе и метала ножи. Она вспарывала животы, отрезала члены насильникам, всячески над ними издевалась. А теперь подумай — как ты будешь выглядеть с двумя окровавленными ножами в руках! Сумеешь ты изобразить смесь невинности и порока, сумеешь превратиться за один миг из нежной красотки в разъяренную, безжалостную волчицу?

— Ррр! — Алферова вдруг преобразилась: ее лицо исказилось, сделалось страшным, белые зубы оскалились, и лицо сделалось подобным лицу Медузы Горгоны в гневе. Хорошо! Фигура у нее довольно-таки спортивная, так что скорее всего у нее получится.

— Вот, видал? — улыбнулся Тарковский — Не зря я ее подобрал!

— Наверное, не зря — задумчиво кивнул я — Только она ничего не умеет в единоборствах. Ладно, это поправимо. Кстати, еще одно — тебе ведь придется сниматься обнаженной, Ирина. Этот фильм предназначен и для западного зрителя, потому нам дали зеленый свет — валюта стране нужна. Ты не боишься показаться голой?

— А мне нечего стесняться — Алферова кокетливо улыбнулась — Разве я нехороша? Пусть стесняются сниматься обнаженными те, кому есть что прятать. А мне…в общем, готова на все!

— Вы зря такого обо мне мнения — вдруг вступил в разговор Абдулов — У меня быстрая реакция, я позанимался самбо, боксом, так что кое-что могу! И я кандидат в мастера спорта по фехтованию!

— То есть ты считаешь, что можешь победить в схватке подготовленного противника? И сделать это эффективно и красиво? — спросил я с усмешкой, глядя в глаза будущему Медведю из «Обыкновенного чуда».

— Конечно! — слегка надменно ответил Абдулов.

— Оля! — повернулся я к моей секретарше, с улыбкой наблюдавшей за разговором — ты как?

— Нормально — пожала она плечами.

— Покажешь?

— Покажу — хихикнула Ольга — А что именно ему показать? Вдруг ему не понравится?

— Перестань хохмить — не удержался я от улыбки, и обратился уже к Абдулову — Саша, докажи, что ты на самом деле сильный боец. Ольгу я обучал, иногда она тренируется со мной. Конечно, уровень ее подготовленности гораздо, гораздо ниже того уровня, на котором находится твой герой. То есть — у героя примерно мой уровень. Сейчас ты должен попробовать сбить ее с ног. Собьешь — я тебе поверю. Не собьешь…получишь от нее хорошую плюху. И не смотри, что она такая воздушная, ручка у нее — ох, какая крепенькая!

— Я не буду бить женщину! — насупился Абдулов.

— Будешь! — тоже нахмурился Тарковский, которого происходящее явно забавляло. Человек он заводной, и дело знает — так что это ему было по душе — если хочешь играть роль, будешь.

— Боишься? — Ольга встала, подошла к Абдулову и вдруг с размаху залепила ему пощечину, да так, что голова парня мотнулась в сторону, и глаза его едва не закатились — Будешь драться! Будешь! Она пнула Абдулова в пах, но так, чтобы не достать до «сокровенного». Попала в бедро, и это все равно было больно и обидно. Абдулов покраснел, закусил губу, сжал кулаки и шагнул вперед. Кулаки у него жилистые, крепкие, и я слегка напрягся — вдруг Ольга пропустит удар? Нос сломать — запросто, да и челюсть сломать дело недолгое.

Однако «чуда» не произошло. Абдулов не попал. Он хотел двинуть Ольге в скулу, она мягко отвела его руку в сторону открытой ладонью левой руки, а правой сильно пробила прямым ударом в подмышку. Абдулов охнул, и закорючился от боли, и тогда она врезала ему ногой в солнечное сплетение. Я даже поморщился. Нога у нее крепкая, мускулистая, пусть даже и обутая в кроссовок — но все равно запросто можно отбить внутренности. Или даже убить.

Но все прошло хорошо. Пресс у Александра оказался крепким, удар не таким уж и смертельным — все-таки женщина — так что очнулся он уже минут через пять, после вылитого на голову чайника с водой.