Михаил Карпов

До места добрался быстро – издательство, как и положено крупным организациям, находилось в центре города. Не в самом центре, не у собора Василия Блаженного, но – в центре. И когда я, выйдя из метро, увидел искомую цель, вначале даже не понял, что тут не так. И только потом сообразил – мало машин! Нет такого количества машин, как в моем времени! И каждый человек, приехавший сюда на своем автомобиле, может без особых затруднений найти место для парковки! Сказка! Шахерезада! Жаль, что нет такой сказки в моем времени, «мать его в гроб ети!» – как говорил мой покойный дед, виртуозный ругатель, бывший портовый грузчик. Только так и скажешь, вспоминая московские пробки и отсутствие парковок. Бесплатных парковок.

На проходе, за стеклянной перегородкой, дедок читал газету «Известия» и, когда увидел меня, только лишь проводил взглядом и снова уткнулся в последний лист почтенной газеты. Ну не интересен я ему, понимаете ли! Не похож я на шпиона и террориста! Парашют за спиной не волочится, «маузером» не размахиваю. А значит – на фиг никому не нужен.

И кроме деда на проходной – никаких тебе милиционеров и танкеток с пулеметами. Что тут особо охранять? Разрешительной системы здесь никакой, то есть напечатать антиправительственные листовки никак не получится. Да и о террористах в СССР простой народ и не слыхивал. Террористы – это где-то там, на Востоке, всякие там палестинцы и прочие арабы. В СССР не то что террористов – даже секса нет! Как выяснилось в перестроечную пору.

Кстати, насчет «в СССР секса нет» – в оригинале фраза звучала так: «Секса у нас нет, и мы категорически против этого». Потом Людмила Иванова, которая сказала это на телемосту Познера и Донахью, заявила, что якобы окончание фразы заглушил смех. Мол, заканчивалась она так: «…у нас не секс, у нас любовь!» – но я в это не верю. Все так, как оно есть, и никаких многоумных окончаний фразы нет и не было. Было совсем другое, в контексте рекламы на ТВ – эта фраза и сказана-то была по поводу рекламы, мол, у нас в передачах на ТВ секса нет, а не вообще – секса в стране. Неграмотно построенная фраза, «очепятка», но… было уже поздно. Прославилась!

Бабу эту вначале буквально травили, она сильно расстраивалась по поводу того, что ляпнула и теперь ничего не изменить. А потом… потом она начала зарабатывать на скандальной репутации! Ее приглашали на ток-шоу, выплачивая неплохие гонорары, и все у нее было хорошо.

По этому поводу можно только лишь вспомнить высказывание шоумена Ивана Демидова, ведущего «Музобоза»: «Хоть говном назови, только фамилию не перепутай!» То есть – нет плохой рекламы, черный пиар – тоже пиар. Гораздо хуже, когда тебя никто и никак не вспоминает.

Само собой – для шоуменов хуже. И для писателей тоже. Мы, писатели, нуждаемся в рекламе не меньше, чем какие-нибудь «певцы ротом», вот только нас никто и никак не раскручивает. Книга не в моде. А если бы вкладывались в раскрутку…

Помню одного писателя-фантаста либерального толка – знающие люди говорили, что в раскрутку его книги некий депутат вложил более шестисот тысяч долларов. И что? Книга пошла! Народ убедили, что эта книженция суть вершина литературного творчества, а ее создатель – практически равен самым знаменитым классикам. И это при том, что книга совершенно не дотягивала даже до среднего уровня писательского мастерства. Реклама – двигатель прогресса, так нам внушали? Добавлю только – и регресса.

Поднявшись на третий этаж, я прошелся по коридору и нашел дверь с табличкой «Главный редактор». Постучал и, не дождавшись ответа, потянул дверь на себя. Она легко открылась, я вошел, внезапно поймав себя на том, что очень хочу увидеть на месте главного редактора ТОГО Махрова, из моего времени. И так же внезапно осознал, что считаю это время не своим, «временным» временем, будто попал я сюда только для того, чтобы совершить свою миссию и вернуться к себе, домой.

Глупо, конечно, я осознавал, что обратной дороги нет, но… хочется вернуться, ей-ей, хочется! Как из длительной, опасной военной командировки…

Нет, ЭТОТ Махров был полной противоположностью Махрова из будущего. По возрасту они, возможно, и совпадают, но тот Махров парень высокий, крепкий, статный, темноволосый. Этот – кругленький, небольшого роста, русоволосый и голубоглазый. По первому впечатлению – эдакий «полурослик», непонятно как оказавшийся в редакторском кресле. Несерьезный человечек. Но это только по первому впечатлению. Когда присмотришься – взгляд «полурослика» цепкий, острый, выдающий недюжинный ум, поднаторевший в литературных интригах. И не только в литературных – большая организация всегда представляет собой что-то вроде клубка змей, каждая из которых так и мечтает в кого-нибудь да вцепиться. В соседа… либо в случайного человека, забредшего в это кубло.

На главреде держится весь процесс – именно он решает, кого надо издавать, а кого нет. Директор – это больше для хозяйственных дел, для литературы – тут только главред.