Михаил Романов

30 ноября 1613 года Мстиславский с товарищами приговорили объявить по всем городам «в торговые дни»: все, кому даны вотчины «против московских осадных сидельцев, а они были в Тушине, или кому даны вотчины за московское очищение», обязаны предъявить «вотчинные грамоты». Сами грамоты отбирались в казну, а за владельцами закреплялось лишь то, что «в оклад войдет», притом в оклад поместный, поскольку предписано было урезанные вотчины перевести в разряд поместий. В случае утайки вотчинных грамот землевладелец терял всю вотчину целиком. Сама вотчина переходила в руки доносчика как поместье.

Приговор затрагивал две категории дворян: тех, кто осаждал царя Василия Шуйского, будучи в тушинском лагере, и получил вотчину «против», т. е. соответственно дачам защитников Москвы; и тех, кто, находясь в земских ополчениях, получил вотчины за освобождение столицы и пленение Семибоярщины. Действие закона распространялось на всех тех, кто получил земли «при боярех» Трубецком с товарищами.

Боярский приговор от 30 ноября 1613 года показал, что Семибоярщина шаг за шагом возвращала себе власть. Характерно, что в приговоре отсутствовала ссылка на указ царя Михаила.

Правительство было озабочено тем, чтобы сохранить на московской службе офицеров из числа иноземных наемников. 27 ноября бояре запретили пускать в раздачу русским детям боярским старых поместий служилых иноземцев. Последние получали право вернуть себе такие поместья.

С воцарением Михаила в России сложилась ситуация, напоминавшая начальный период правления слабоумного царя Федора Ивановича. По свидетельству авторов псковского «Сказания», «владеющие» — власть имущие бояре «царя ни во что вменили и не боялись его, потому что был молод». Пользуясь неопытностью государя, повествует тот же источник, бояре лестью его уловили; когда посадили на царство, «то к присяге его привели, что не будет казнить смертию никого из них, роду вельможеского и боярского, но только рассылать в заточение».

Знаток московских традиций дьяк Григорий Котошихин писал, что с выборных царей брали письменные обязательства, чтобы им быть не жестокими и не опальчивыми, «без суда и без вины никого не казнить ни за что, и мыслить о всяких делах с боярами и думными людьми сопча, а без их ведома тайно и явно никаких дел не делать». К числу выборных государей Котошихин относил и Романова.

Формально при избрании власть Михаила, по-видимому, не была ограничена боярами. Обнаружить ограничительную запись царя в архивах не удается. Но надо иметь в виду, что после ряда переворотов верхи приобрели опыт, без сомнения, оказавший влияние на порядки в государстве.

При восшествии на престол царь Василий Шуйский, пренебрегая советами ближних людей, дал на себя ограничительную запись и обязался «не мстить» боярам и не казнить их без боярского суда. Фактически он объявил о возврате к порядкам, существовавшим до опричнины. Царь Василий столкнулся не с мнимыми, а с реальными боярскими заговорами, но сдержал клятву. Единственным исключением стал боярин и дворецкий Иван Крюк-Колычев. Его жестокая казнь имела роковые для государя последствия.

Воцарение Шуйского произошло на глазах Романовых, и при своем избрании они не последовали его примеру. Безвластие 1611–1613 годов побуждало членов Земского собора настаивать на избрании великого государя — полновластного монарха. Но аристократия придерживалась иного мнения.

Внимательный наблюдатель Исаак Масса отметил летом 1614 года, что Михаил Романов был избран войском при том, что «все князья — его кровные имеют мало власти». Отец государя находился в плену в Польше, а прочая родня на первых порах не пользовалась большим влиянием.

Ослабление самодержавной власти побудило Михаила Романова и его окружение следовать примеру Василия Шуйского. Фактически Романовы отказались от права опалы в отношении знати, что означало возврат к доопричным порядкам. Право опалы было прерогативой самодержавия, каким оно сформировалось в годы опричнины.

Романовы признавали законность власти царя Василия. Правление Шуйского, протекавшее на глазах у Михаила, было для него своего рода школой, а ужасный конец — грозным предупреждением.

Положение новой династии на первых порах было крайне неустойчивым. Власть нового царя не распространялась на Смоленскую и Чернигово-Северскую земли, захваченные поляками. Его не признало «Новгородское государство», перешедшее к шведам; не сразу признали Казанское и Астраханское царства.

Самодержавная система пришла в упадок. Когда в стране вспыхнула гражданская война, рядом с законным царем и старой столицей появились «воровские» — Путивль у Лжедмитрия I и Тушино у Лжедмитрия II. Избрание на трон царя Владислава усугубило кризис. Против него восстало население Москвы.

В земском лагере соборная практика достигла высшего расцвета в 1611 году, когда Боярская дума была практически исключена из состава Земского собора. На соборе преобладали представители полков и выборные от городов и уездов. Зловещим двойником «Совета всея земли» стал казачий круг.