Михаил Романов

Под знамена Пожарского стекались служилые люди. На содержание их требовались средства. Ранее собранные деньги быстро разошлись. Найти средства в разоренной стране оказалось делом трудным, почти невозможным. Финансовая система давно находилась в полном расстройстве. Население, привыкшее к военному грабежу, спрятало имущество и затаилось, видя, что каждая новая власть приносит с собой лишь новые поборы. Жители городов разбредались по деревням. Торговля пришла в упадок.

Переворот в таборах смешал все планы Минина и Пожарского. Надежды на скорое освобождение Москвы рухнули. Пожарский не мог выступить к столице, пока там распоряжались сторонники самозванца. Государевым «изменникам», не желавшим признавать доброго «Дмитрия», грозил суд казацкого круга.

Ярославль стал подлинной Меккой для земских городов, отказавших в поддержке «вору». Замосковные, волжские и поморские посады посылали в Ярославль свои военные силы либо запрашивали к себе воевод с подкреплениями. Ратники Пожарского направились в разные стороны — в Тверь, Владимир, Ростов, Касимов. Они взяли под контроль дороги, связавшие Ярославль с Севером. Поморье стало базой снабжения нового земского ополчения.

Раскол земского освободительного движения привел к распаду территории земщины. Объединив вокруг себя многие города, ярославский Совет поневоле должен был взять на себя управление ими. Нижегородский мещанин Минин стал душой нового правительства. Его титул звучал необычно и внушительно — «выборный всею землею человек».

В течение короткого времени Минин заново организовал систему управления уездами, отказавшимися признать власть Лжедмитрия III. В Ярославле стали действовать свои приказы. В город стекались дворяне, стрельцы, пушкари. Воеводы производили смотр вновь прибывшим и определяли им жалованье. Поместный приказ приступил к раздаче земель оскудевшим дворянам.

Новая власть взыскивала налоги повсюду, где было возможно. В Ярославле был организован Монастырский приказ. Монастыри обладали крупными богатствами, и Минин охотно обращался к ним за займами. Большую помощь Второму ополчению оказали солепромышленники Строгановы, предоставившие заем в четыре тысячи рублей. Несколько московских купцов дали тысячу рублей.

Вместе с пожертвованиями Казенный приказ ополчения получил немало серебряных вещей. Кузьма мгновенно оценил ситуацию и устроил в городе Денежный двор. Мастера переплавляли вещи и били монету, которую казна тут же использовала на жалованье ратным людям.

Для решения наиболее важных дел Минин и Пожарский постоянно вызывали к себе выборных. В этих случаях города получали наказ «по всемирному своему совету присылать изо всяких чинов людей человека по два (и по три) и совет свой отписать за своими подписями».

Пожарский делал все, чтобы сплотить патриотические силы страны. В состав ярославского Земского собора входили престарелый боярин князь Андрей Петрович Куракин, бояре Василий Морозов, князь Владимир Долгорукий и окольничий Семен Головин. Родственники Куракина и Головина входили в Семибоярщину, а сам Долгорукий сидел в Кремле с «литвой» до марта 1611 года.

Членами Совета в Ярославле стали князь Никита Меньшой Одоевский, князь Петр Пронский, князь Иван Черкасский, князь Иван Троекуров, князь Дмитрий Черкасский, братья Шереметевы и другие.

Земское правительство возлагало большие надежды на поддержку со стороны казанцев. Но «Казанское государство» отказалось повиноваться ярославскому Совету земли и вернулось в Казань. Раздор едва не привел к кровопролитию.

Совет стремился ограничить размах военных действий, чтобы сохранить силы для московского похода. Когда стало известно о появлении запорожцев в Старой Руссе и Бежецке, против них был послан князь Дмитрий Черкасский. Запорожцы отступили, а воевода не стал их преследовать. Позднее он был послан против казаков Заруцкого, стоявших в Угличе, и разгромил их.

Минин и Пожарский помнили о судьбе Ляпунова и не помышляли о возрождении триумвирата. Под текстом соборной грамоты князь Дмитрий приложил руку десятым, признав тем самым местническое превосходство девяти других более знатных бояр и стольников. Впрочем, своим «чином» Пожарский мог поспорить с любым влиятельным лицом — «по избранию всей земли Московского государства всяких чинов людей у ратных и у земских дел стольник и воевода князь Пожарский».

В дни ярославского стояния земские люди учредили новый герб. Начиная с Отрепьева самозванцы неизменно выступали под знаменами с двуглавым орлом. Ополчение избрало другую эмблему — льва. Большая земская печать несла изображение «двух львов стоячих», меньшая дворцовая печать — «льва одинокого».