Михаил Ромм. Способ жизни

Их командиры — бывшие торговцы сукном, зерном, салом или мылом, случайные воители, получившие звание офицеров кто за деньги, кто за длинные усы, — люди, обвешанные оружием, одетые в тонкое сукно, расшитое галунами, говорили громовыми голосами, обсуждали план кампании и хвастливо утверждали, что они одни держат на своих плечах погибающую Францию; а между тем, они побаивались подчас даже собственных солдат, бродяг и грабителей, нередко отчаянно храбрых, и отпетых мазуриков.

Ходили слухи, что не сегодня завтра пруссаки вступят в Руан.

Национальная гвардия, в течение двух месяцев с большой осторожностью производившая разведку в окрестных лесах, иногда подстреливая притом своих же часовых и готовясь к бою всякий раз, как где-нибудь в кустах зашевелится кролик, — теперь разошлась по домам. Сразу исчезло оружие, мундиры, все смертоносные атрибуты, еще недавно наводившие страх на межевые столбы по большим дорогам на три мили вокруг.

К сожалению, в условиях строжайших финансовых ограничений от масштабной массовки, пускай даже служащей лишь фоном, режиссеру пришлось отказаться. Осталась лишь история о том, как дюжина человек, получив разрешение от оккупационных властей, намерена уехать из одного города в другой, из Руана в Гавр. Среди пассажиров несколько состоятельных семей, две монахини и подсевшая по пути хорошо известная в городе проститутка по прозвищу Пышка. Ее присутствие в дилижансе коробит добропорядочную публику. Правда, когда запасливая Пышка щедро одарила остальных попутчиков едой, те вроде бы смирились с присутствием развратной особы в их порядочной компании. А дальше получилось так, что на полпути дежурный прусский офицер задержал дилижанс, заявив, что разрешит ему следовать дальше лишь после того, как переспит с Пышкой. Красотка категорически отказывается иметь дело с врагом. Она ведь и из Руана уехала, потому что подралась с немецким офицером. Характер — кремень. Соотечественники уговаривают ее согласиться. Чтобы не подводить остальных, молодая француженка соглашается выполнить офицерскую прихоть. Благодаря этому вся компания пускается в дальнейший путь, однако про свою спасительницу они сразу начисто забывают. Для них Пышка обыкновенная шлюха, готовая оказывать услуги даже врагу. Когда респектабельные попутчики устраивают обильную трапезу, то совершенно забывают оказать ей элементарные знаки внимания. Пышка во всех ситуациях вела себя куда благородней. Она раскусила эти «сливки общества», и от сделанного открытия ей больно до слез.

^{Кадр из фильма «Пышка»}

¹⁹³⁴

^{[Из открытых источников]}

У появления немой «Пышки» в период развития звукового кино имелось элементарное объяснение. Не менее быстрыми темпами в Советском Союзе развивалась сеть немых киноустановок. Они были предназначены для демонстрации фильмов в маленьких помещениях (особенно в сельской местности), не оборудованных стационарными кинопроекторами. Иной раз их перевозили по различным населенным пунктам на автомобилях. (А главный герой фильма «Мимино» на вертолете.) Такие кинопередвижки тоже требовалось снабжать новыми фильмами, не пропадать же добру. Вот и «Пышке» пришлось закрыть амбразуру, несмотря на то что Мопассан явно не гармонировал с первоочередными задачами, направленными на расширение кругозора сельских зрителей, воспитание их нравственных качеств.

Готовя режиссерский сценарий, дебютант постарался до минимума свести количество мизансцен. Лучше меньше, да лучше. Пускай каждой достанется больше места. Это позволит сделать более детальную разработку каждого эпизода.

Въедливый Ромм придавал значение любой мелочи, подробно расписывал все составляющие. Он сочинил целый трактат о декорациях будущей картины.

Сначала идет «теоретическая часть»:

1. Действие «Пышки» развертывается в 6 декорациях при 12 % натуры. Таким образом, на каждую из декораций в отдельности и на все вместе падает очень большая нагрузка…

2. Передача эпохи во всей картине, а следовательно и в декорациях, должна производиться с значительной долей иронического отношения к материалу. Мы не должны рабски воспроизводить действительность, точно копировать мелочи обстановки, костюмы, стены, лампы и т. п., но, с другой стороны, мы должны самым решительным образом избегать чрезмерного романтизма, любования стариной, красивости. Семидесятые годы были годами скверного вкуса: прически а-ля-Капуль, уродливая жилая мебель, увлечение машинами (машинами еще очень плохими) и т. д. Если карета восемнадцатого века была по-настоящему и красива, и удобна, была произведением искусства, то кареты второй половины прошлого столетия — это безобразные анахронизмы, в чем не трудно убедиться хотя бы на примерах царских карет конюшенного музея в Ленинграде. Следовательно, эпоха в картине должна быть подана так, чтобы вызвать в зрителе не вздох сожаления о прошедших красивых годах, а наоборот — улыбку, смешанную с легким удивлением.

Далее Ромм переходит к подробной характеристике каждой из шести декораций. Вот, например, дилижанс: