Михаил Ромм. Способ жизни

— Нельзя сказать, что совсем без репетиций, — мягко возразил Ромм. — Вы же играете аналогичную роль в «Человеке с ружьем». Причем дважды.

— Это-то как раз мешает другой работе. Во-первых, один график накладывается на другой. Не могу же я разорваться. Придется вам, милейший, взять другого артиста.

— Вы сказали: во-первых, — упавшим голосом произнес гость. — А что во-вторых?

— Во-вторых, боязно повторяться. Не хочется показывать одни и те же черты характера.

— Я читал пьесу Погодина. В сценарии Каплера ситуации иные. Для артиста они более сложные, не каждый справится.

Это был безошибочный ход. У Щукина сразу загорелись глаза: неужели предложат что-либо оригинальное. Да и этот намек: мол, справится ли. Под силу ли ему… Это мне-то?!

Михаил Ильич принялся подробно рассказывать содержание сценария. Артист слушал его, то сидя, то фланируя по кабинету. Чем дольше говорил режиссер, тем заинтересованней становилось лицо Щукина. Когда же дело дошло до эпизода, где Ленин укладывается спать на полу в комнате своего верного оруженосца Василия, Борис Васильевич дал ясно понять, что сценарий его вполне устраивает.

^{Съемочная группа фильма «Ленин в Октябре»}

¹⁹³⁷

^{[Из открытых источников]}

Режиссер был доволен итогом визита — принципиальное согласие актера получено.

Дальше пошла ежедневная работа. Для группы «Ленина в Октябре» она началась с косвенного везения: ленфильмовскую экранизацию «Человека с ружьем» перенесли на следующий год. Для Щукина и Ромма это заметное облегчение. Борис Васильевич настолько трепетно относился к своим ролям, столько сил расходовал, готовя их, что лишняя физическая нагрузка лишь мешала бы делу.

Ромму оставалось только благодарить ленфильмовцев и театр Вахтангова за то, что Борис Васильевич уже освоился в этой роли. Без предварительной подготовки с подобной работой в столь сжатые сроки справиться крайне трудно.

С неожиданно большими сложностями столкнулся опытный гример А. Д. Ермолаев. Казалось бы, и воочию видел вождя, и собрал большое количество его портретов. А портретного сходства добился далеко не сразу.

Владимир Ильич был рыжеватым блондином. Поэтому сначала Щукину сделали светлый парик. В нем артист на экране мало походил на Ленина. Виной всему техническая причина: при жизни вождя не существовало пленки с эмульсией повышенной чувствительности, и рыжеватые волосы на снимках получались темными. За четырнадцать лет, прошедших со дня кончины вождя, его прижизненные фотографии тиражировались бесчисленное количество раз. Люди уже привыкли к тому, что Ленин — шатен, а то и брюнет. Менять их уверенность стало поздно. Проще соорудить парик другого цвета. Сделали темно-каштановым, соответственно изменили цвет бороды и усов.

Пришлось совершить ряд других отступлений от оригинала. Опустить уголки бровей, изменить форму усов. Чтобы придать лицу более волевое выражение, слегка удлинили нижнюю часть бородки. Однако, по гамбургскому счету, самое главное — разобраться в характере человека, понять ход его мыслей.

Ромм въедливый человек, во всем старается дойти до самой сути. Щукин в своей въедливости мало уступал режиссеру. Готовясь к съемкам, артист, не жалея сил, штудировал ленинские сочинения, воспоминания о нем, слушал пластинки с записью речей вождя. Старательно репетировал каждый жест, каждую интонацию, где кашлянуть, сколько раз хмыкнуть… После выхода фильма, 30 апреля 1938 года, Михаил Ильич вспоминал:

Мы начали свою работу после того, как Щукин проделал всю черновую предварительную работу по изучению ленинских материалов, воспоминаний о Ленине, фотографий и т. д.

Начали мы ее с того, что стали лепить очень осторожно образ Ленина из мельчайших элементов его психофизического поведения и часами занимались тем, что Щукин поворачивал голову, улыбался, смеялся, сердился, вставал, садился, спрашивал, двигался, шевелился, не переходя даже к сколько-нибудь сложным фразам, длинным передвижениям или сколько-нибудь связным логическим кускам поведения. Мы искали буквально те молекулы, из которых составляется поведение человека, причем ленинские повороты особенно много значили для нас. Единственный фактический материал, которым мы располагали, это несколько кусочков хроники и несколько сот фотографий, в которых зафиксировался Ленин в различных положениях тела^[28].

Но самое главное в биографическом фильме — это постичь характер героя: понять, как поступил бы Ленин, человек, неоднократно принимавший решения поистине вселенского масштаба, в той либо иной ситуации.

Из-за сжатых сроков специального репетиционного периода не было. Просто эпизод обговаривался в деталях, затем его проверяли на площадке без света и аппарата. То есть дело ограничивалось черновой репетицией.

Ромм без устали склонял Щукина к тому, чтобы тот не играл Ленина, а почувствовал себя Лениным. Только тогда образ получится органично сделанным и автоматически отберет нужные детали, вроде смеха, движения, реплик, грима.