Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

Пришел я раз к нему рассказать про свое несчастье: корову мою подрезали плугом в колхозе. Ну, побеседовали, поспрашивал он, как дела в колхозе, и говорит:

– Не горюй, Тимофей Иванович, была у тебя корова и будет.

Только пришел в хутор, а мне и говорит наш председатель тов. Криворощенко:

– Тебе уже выбрали корову с фермы.

Так она и сейчас у меня. Хорошая корова, ей уже 14 годков.

Душевно говорю – хороший человек тов. Шолохов. Через него я и в Москве побывал в позапрошлом году. Там мы смотрели… как его называют… забыл, ну, песни поют там, танцуют…

– Оперу, что ли?

– Да, да, ее самую, «Тихий Дон».

В Москве у меня много спрашивали, как я живу, чем занимаюсь. А еще подслушал, промеж себя говорят:

– Это дед Щукарь, – показывают на меня.

Приехал ко мне в прошлом году художник из Москвы, позвал к Егору Петровичу и говорит: «Ты Воробей?» – «Я», – говорю. «А почему без бороды?» Я объяснил, что летом жарко, пыль, взял да и побрил.

Схватился он за голову, погоревал, погоревал по мне, нет, не по мне, по бороде, и говорит: «Я с Москвы приехал рисовать тебя как Щукаря, а ты без бороды, какой же ты Щукарь?» – и приказал мне не бриться больше. Обещал в нынешнем году еще приехать. Теперь не бреюсь, может, и правда человек приедет. Но он все-таки срисовал меня два раза, стоя и сидя.

Так вот и проходит веселая хорошая жизнь, аж стареть не хочется. Да и так не старый, 65 лет всего, а работаю не хуже молодых. Рожь моего зерна, 72 га – лучшая во всем колхозе, это каждый скажет. Закреплены за моим звеном еще 15 гектаров подсолнуха, 8 гектаров бахчи и 10 сенокоса.

До покоса обязательно вывезем в поле своим звеном 25 тонн навоза. Это я сделаю. Мне можно верить.

Когда-то мне говорил Михаил Александрович, что я должен быть первым колхозником. Чего слушаюсь.

Пусть живет он, мой хороший, сто двадцать годов.

(Из рассказа Тимофея Ивановича Воробьева записал И. Зеленщиков) Колхоз «Большевистский Дон»

6. Ждем четвертую книгу

Михаил Александрович так правдоподобно и образно описал жизнь казаков, что при чтении видишь героев как живых и невольно сравниваешь: вот похож на нашего хуторянина, и каждый читатель готов спорить, что героев своих писатель брал именно из их хутора.

Мы с нетерпением ждем четвертую книгу «Тихого Дона» и вторую книгу «Поднятой целины».

Редколлегия стенгазеты колхоза «Большевистский Дон»

Лосева, Бесхлебнова, Глазунов

Вечера, посвященные 35-летию со дня рождения М.А. Шолохова

24 мая в театре колхозной казачьей молодежи состоялся торжественный вечер, посвященный 35-летию со дня рождения писателя-орденоносца академика депутата Верховного Совета СССР Михаила Александровича Шолохова.

С приветствиями выступили представители от районной партийной и комсомольской организации, от колхозников, учащихся и трудовой интеллигенции, от соседнего Базковского района.

Отвечая на приветствия, М.А. Шолохов говорил о том, что только в советской стране обеспечена полная свобода творческой мысли и труда. Заканчивая ответное слово, он провозгласил здравицу в честь вождей партии и правительства, в честь всего великого советского народа.

Силами театра после торжественной части был поставлен спектакль «Разлом».

В тот же день состоялись вечера, посвященные М.А. Шолохову, в педучилище и средней школе.

И. Экслер В Гостях у Шолохова

Писатель Михаил Александрович Шолохов, автор широко известных романов «Тихий Дон» и «Поднятая целина», депутат Верховного Совета СССР и академик, живет на Дону, в станице Вешенской. Станица эта в ста пятидесяти километрах от железной дороги, на левом берегу Дона. Чтобы попасть туда, нужно ехать поездом до станции Миллерово и оттуда пробираться на восток, к Дону, на машине, на лошадях или на самолете местной воздушной линии.

Дом Шолохова, небольшой, деревянный, выкрашенный в голубую краску, стоит в самом центре станицы, неподалеку от старинного казачьего собора, описанного в романе «Тихий Дон».

Вспоминаю свой первый приезд в Вешенскую, или, как ее называют на Дону, «Вешки»… Я робко открыл калитку и вошел во двор. На крыльце стоял какой-то молодой человек. Легкие сапоги, защитный костюм, какой обычно носят у нас в районах советские и партийные работники.

Это Шолохов. Он здоровается, чуть щуря глаза и приветливо улыбаясь. Ведет меня в дом. Сени. Кухня. На кухонном столе разбросаны охотничьи патроны, – наверное, хозяин набивал их, когда я пришел. Шолохов приглашает подняться по крутой скрипящей лесенке наверх. Две крохотные комнатки. В одной печь, маленький круглый стол, книжный шкаф вдоль всей стены. Вторая комната – кабинет. Книжные шкафы, два стола. На стене барометр.

И это все.