Михаил Суслов

Новый хозяин края с комфортом разместился в особняке на улице Октябрьской революции, дом 34. Бывший костел (рядом старое кладбище, на котором похоронили поляков, в войне 1812 года воевавших на стороне Наполеона) перестроили в жилой дом для краевого начальства. Жизнь Суслова изменилась. Теперь у главного большевика края появилась прислуга, люди, которые будут заботиться о его быте – и, разумеется, обо всей семье.

Михаил Сергеевич Горбачев, уроженец тех мест, вспоминал своего тезку:

«Михаила Андреевича я знал давно, со Ставропольем у него были крепкие связи. В 1939 году он был направлен к нам из Ростова первым секретарем крайкома. На Ставрополье связывают с его деятельностью выход из периода жестоких сталинских репрессий 30-х годов.

В беседе со мной он вспоминал, что обстановка была крайне тяжелой, а его первые шаги по исправлению ошибок встречали сопротивление части кадров. Конференция Кагановичского района города Ставрополя приняла решение, объявлявшее “врагами народа” все бюро крайкома во главе с Сусловым».

Вероятно, с годами Михаил Андреевич и в самом деле стал так думать. На самом деле новый первый секретарь требовал от «своих» чекистов еще большего рвения. Одновременно с его приходом сменили и начальника краевого управления НКВД. Старший майор госбезопасности Ефим Фомич Кривец, отмеченный высшими орденами, прослужил здесь меньше года. Его освободили от должности, арестовали и расстреляли. Новым начальником краевого управления прислали не чекиста, а партработника. Василия Михайловича Панкова взяли в органы с должности начальника политотдела 3-го отряда Московского управления гражданского воздушного флота и присвоили ему звание капитана госбезопасности. Суслов требовал от него зримых успехов в поиске «врагов».

Комиссия Политбюро ЦК КПСС, созданная в 1987 году для изучения материалов, связанных с массовыми репрессиям, отметила:

«Суслов – участник массовых репрессий в бытность его секретарем Ростовского обкома. Став первым секретарем Орджоникидзевского крайкома партии, он не только резко возражал против освобождения ряда невинно осужденных лиц, но и настаивал на новых арестах. Комиссия НКВД СССР в июле 1939 г. докладывала Берии, что Суслов недоволен работой краевого управления НКВД, так как оно проявляет благодушие и беспечность. Суслов прямо называл лиц, арест которых необходим. В результате в 1939 и 1940 гг. в крае усилились репрессии».

Суслов всегда точно понимал, как в данный момент делаются карьеры. В роли руководителя края он отвечал за всё, что происходило на вверенной ему территории. Старался проявить себя толковым и надежным администратором, способным выполнить задание любой ценой. А Сталин считал главным неукоснительное исполнение его приказов. Люди, которые не справлялись с делом по неумению или потому, что считали немыслимым платить слишком высокую цену – иногда в человеческих жизнях, на заметной должности не задерживались.

Суслов был наделен всей полнотой власти в крае, но без санкции Москвы ничего важного делать ему не позволялось.

Он внимательно следил за тем, чтобы в его хозяйстве царил порядок, дабы никакие дурные новости не портили хозяину настроение. И сам Суслов, и его подчиненные поднаторели в придумывании лозунгов и призывов. Кипучая деятельность непревзойденных мастеров массовых мероприятий и пропагандистского обеспечения поручений начальства часто всё превращала в показуху.

Вот что Михаил Андреевич считал главным:

«Всякое потворство нарушителям партийной и государственной дисциплины есть попустительство мелкобуржуазной распущенности, которая зачастую граничит с саботажем. Разгильдяй, организационно распущенный элемент зачастую является объективно проводником вредительской деятельности врагов народа, которые используют каждую щелочку нарушения дисциплины в своих вражеских целях».

В феврале 1941 года на ХVIII конференции ВКП(б) в Москве Суслова ввели в состав ЦК, что укрепило его аппаратные позиции, сделало более уверенным в отношениях с различными ведомствами. На этой конференции Суслов впервые заглянул за кулисы большой политики. Жена Вячеслава Михайловича Молотова, казавшегося вторым человеком в стране, Полина Семеновна Жемчужина, которая еще недавно была союзным наркомом рыбной промышленности, лишилась высокого партийного звания кандидата в члены ЦК – «как не обеспечившая выполнения обязанностей кандидатов в члены ЦК».

Генеральный секретарь исполкома Коминтерна Георгий Димитров, болгарский коммунист, нашедший убежище в Советском Союзе, записал в дневнике:

«Вывели из состава членов и кандидатов ЦК и ревизионной комиссии ряд людей. Особое впечатление произвел случай с Жемчужиной. Она выступала неплохо: “Партия меня награждала, поощряла за хорошую работу. Но я увлеклась, мой заместитель (как наркома рыбной промышленности) оказался шпионом, моя приятельница – шпионка. Не проявила элементарной бдительности. Извлекла уроки из всего этого. Заявляю, что буду работать до последних своих дней честно, по-большевистски”».

На фронте и в тылу