Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «красного маршала»

Еще в феврале 1921 года с Тамбовской губернии была снята продразверстка, что, без сомнения, уменьшило недовольство крестьян Советской властью, но само по себе не привело к прекращению восстания. Предшественник Тухачевского А. В. Павлов (в 37-м он разделил судьбу своего преемника) 22 марта нанес тяжелое поражение двум антоновским армиям. Красная Армия перешла к преследованию повстанцев, скрывавшихся, нередко вместе с семьями, в труднодоступных лесах и болотах, где регулярным войскам бороться с ними было непросто. Сам Тухачевский Павлова ценил очень высоко и позднее, командуя Западным военным округом, дал ему как командиру корпуса очень высокую аттестацию: «Выдающийся работник. Обладает блестящим оперативным мышлением. Характера твердого и смелого. В походной жизни вынослив, искренне революционно настроен и предан Советской власти». Однако в Москве все еще не могли забыть страх, который нагнало антоновское восстание, грозившее перекинуться на другие губернии, и ошибочно считали, что способность тамбовских повстанцев к активным действиям «искренне революционно настроенный командующий» еще далеко не сломил. Поэтому решили заменить Павлова тем, кто в две недели усмирил мятежный Кронштадт.

12 мая, в день своего прибытия в Тамбов, Тухачевский издал истребительный приказ № 130. Популярное изложение этого приказа 17 мая опубликовала Полномочная комиссия ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии, озаглавив как «Приказ участникам бандитских шаек». Там говорилось:

«1. Рабоче-Крестьянская власть решила в кратчайший срок покончить с разбоем и грабежом в Тамбовской губернии и восстановить в ней мир и честный труд.

2. Рабоче-Крестьянская власть располагает в Тамбовской губернии достаточными военными силами. Все, поднимающие оружие против Советской власти, будут истреблены.

Вам, участникам бандитских шаек, остается одно из двух: либо погибать, как бешеным псам, либо сдаваться на милость Советской власти.

3. Именем Рабоче-Крестьянского правительства Полномочная комиссия вам приказывает:

Немедленно прекратить сопротивление Красной Армии, разбой и грабеж, явиться в ближайший штаб Красной Армии, сдать оружие и выдать своих главарей.

5. К тем, кто сдаст оружие, приведет главарей и вообще окажет содействие Красной Армии в изловлении бандитов, будет широко применено условное осуждение и в особых случаях — полное прощение.

6. Согласно приказу красного командования за № 130 и „Правилам о взятии заложников“, опубликованным Полномочной комиссией 12 сего мая, семья уклонившегося от явки забирается как заложники, и на имущество накладывается арест.

Семья содержится две недели в концентрационном лагере. Если бандит явится в штаб Красной Армии и сдаст оружие, семья и имущество освобождаются от ареста. В случае же неявки бандита в течение двух недель семья высылается на Север на принудительные работы, а имущество раздается крестьянам, пострадавшим от бандитов.

7. Все, кто оказывает то или иное содействие бандитам, подлежат суровой личной и имущественной ответственности перед судом реввоентрибунала как соучастники измены трудовому народу. Только немедленным раскаяньем, выдачей главарей и оружия они могут заслужить прощение.

Участники бандитских шаек!

Полномочная комиссия вам заявляет:

Ваши имена известны Чека. Будете взяты либо вы, либо ваша семья и имущество. Сдавайтесь!»

Обращение же Постоянной комиссии к армейским коммунистам (их было немало, о чем говорит 10-тысячный тираж воззвания) от 20 мая нацеливало их на беспощадную ликвидацию восстания: «Товарищи военные коммунисты! На плечи Красной Армии в Тамбовской губернии возложены великие задачи. Тамбовское кулацкое повстанье (кулацкое! Хотя в нищей губернии кулаков было раз, два — и обчелся, да и сам Антонов, мещанин города Кирсанова, никогда не был кулаком! — Б. С.) — это гнилая заноза в исхудалом теле нашей трудовой Республики. Ее надо вырвать немедленно твердой и умелой рукой».

К концу мая в Тамбове, Борисоглебске, Кирсанове и других городах губернии спешно поставили концлагеря на 15 тысяч человек и попробовали по каждому селу составить список «бандитов». 28 мая войска перешли в решающее наступление на повстанцев. К 20 июля все крупные отряды антоновцев были уничтожены или рассеяны.

Успех был достигнут не в последнюю очередь благодаря некоторым, довольно специфическим, методам работы с крестьянством. В селах восстанавливались органы Советской власти, которые должны были выявить скрывшихся повстанцев и изъять оружие у населения. Местные жители поначалу отказывались давать какие-либо сведения об антоновцах и их семьях и выдавать их имущество, отданное на хранение соседям. А чтобы чекисты, которым, вопреки утверждениям приказа, не были известны имена всех участников восстания, не смогли составить полные списки сельчан, крестьяне начисто забывали свои имена и фамилии, когда к ним обращались люди в кожанках. Председатель политкомиссии Борисоглебского боевого участка следующим образом описал операции по «зачистке» сел в период со 2 по 13 июня:

«С первых же дней производства операции отмечалось: