Михаил Тверской

«Того же лета (6814/1306) родися Михаилу князю сын Костянтин» (20, 35). Этому потомку Михаила Тверского повезло больше других. Он проживёт около сорока лет, из которых более двадцати будет великим князем Тверским, то есть формальным главой тверского семейства. Однако этому успеху трудно позавидовать. Константин сел на залитый кровью трон после разгрома Тверской земли татарами зимой 1327/28 года. Вплоть до гибели в Орде старшего брата Александра в 1339 году Константин чувствовал себя самозванцем, укравшим чужую власть. Впрочем, он безропотно уступил трон Александру, когда тот в 1336 году вернулся из псковского изгнания. Тверичи презирали Константина за низкопоклонство перед Иваном Калитой. Свои вассальные отношения с Москвой Константин скрепил женитьбой на дочери Юрия Московского. Вероятно, Юрий надеялся, что дети от этого брака со временем принесут Москве тверское наследство. Эти надежды сбылись лишь отчасти. Потомки Константина образовали особую династическую линию тверского дома — князей Дорогобужских. Представители этой линии в XV столетии влились в состав московской правящей элиты.

О рождении четвёртого сына Михаила Тверского Василия летописи умалчивают. Известно лишь, что он уже появился на свет, когда осенью 1318 года перед отъездом в Орду его отец писал завещание. Василий прожил самую долгую среди братьев жизнь и умер в 1368 году. Но его «чашу жизни», пожалуй, можно признать самой горькой. Заняв тверской трон в 1345 году после кончины брата Константина, он столкнулся с враждой многочисленных племянников — сыновей Александра и Константина. Получив по завещанию отца Кашинский удел, Василий Михайлович пытался удержаться на тверском троне при поддержке Москвы. Откровенный коллаборационизм Василия навлёк на него всеобщую ненависть. Фрагменты тверского летописания, сохранившиеся в составе общерусских летописных сводов, полны презрения к этому властолюбивому, но неудачливому и бездарному человеку.

Глава 10 ПЕРЕЯСЛАВСКОЕ НАСЛЕДСТВО

Всякую войну развязать легко,

но очень трудно прекратить,

её начало и завершение — не во власти

одного и того же человека.

Саллюстий

Известно, что победитель вместе с победой получает бремя забот побеждённого. Война Андрея Городецкого с Дмитрием Переяславским закончилась. Дмитрий ушёл туда, где мог уже не бояться никаких козней соперников. Ушли и татары. Ушли, но не исчезли навсегда...

Взойдя на владимирский трон после Дюденевой рати, Андрей Городецкий должен был не только в полном объёме собирать ордынский «выход» (что было вечной проблемой для русских князей), но и виртуозно лавировать между «подводными камнями» ханского двора. Среди ордынской знати зрело недовольство всевластием Ногая. Юный хан Тохта втайне поддерживал эти настроения. Ногай, увлёкшись политическими проектами на западе, постепенно терял контроль над ситуацией в ханской ставке. Однако до времени никто не хотел выносить сор из избы. Лишь в 1298 году дело дошло до открытого противостояния, исход которого был непредсказуем. Как полководец Ногай не блистал победами. Однако в военном искусстве он был гораздо более опытным, чем Тохта. Он умел выжидать и наносить противнику внезапные удары. В результате Тохта начал терпеть одно поражение за другим. В целом же силы сторон были примерно равны. К концу 90-х годов ХIII века «Золотая Орда фактически раскололась надвое, и Ногай получил всю полноту власти к западу от Дона, включая Балканы, Северное Причерноморье, Крым и южнорусские степи» (101, 77).

В такой ситуации оба соперника не хотели вмешиваться в споры русских князей, при этом ожидая от них своевременных платежей и личного участия в степных воинах. Впрочем, вскоре стали очевидны совершенно разные мобилизационные возможности русских княжеств и степных улусов. В первый поход против Ногая Тохта вывел около 300 тысяч человек (101, 77). Русские княжеские дружины насчитывали в лучшем случае несколько тысяч всадников.

После смерти Дмитрия Переяславского его доброхоты — Михаил Тверской и Даниил Московский, а также Иван Переяславский, — по-видимому, унаследовали от него «проногаевскую» ориентацию. Однако в этой зыбкой ситуации наилучшей политикой они всё же считали осторожную уклончивость. К этому склоняла князей и неопределённая ситуация в степях и в Сарае. «Токта и Ногай обладали примерно равными силами и потому в течение какого-то времени не решались напасть друг на друга, боясь, что на каждого из них в это время может напасть какой-нибудь внешний враг» (101, 77).

Но в 1300 году Ногай был убит в сражении с войском Тохты. Примечательно, что Ногая взял в плен и убил русский воин (101, 79). К сожалению, никаких подробностей этой истории не известно.