Читаем МИХАЙЛОВ ДЕНЬ полностью

Уже после смерти моих очень стареньких родителей один знакомый спросил:

— А ты согласилась бы снова вымаливать веру для родных, если бы знала, какое мученичество впереди?

— Да, — ответила я не колеблясь.

И всё же крест оказался таким тяжёлым, что я изнемогала под его тяжестью. От страданий родных разрывалось сердце, и я выматывалась уже чисто физически, поспешая из одной больницы в другую. Раньше моим тылом были родители. А теперь наступила та пора одиночества, когда семь фронтов — ни одного тыла, и нет права на передых.

Однажды, уже в отчаянной надежде на помощь я поехала из больницы к преподобному Сергию Радонежскому. И вдруг расплакалась на молебне:

— Ты велик, авва Сергий, — жаловалась я святому, — но я усталая одинокая женщина. Я одна, одна, и некому помочь!

После этого случая ездить к преподобному я уже избегала.

Ученики

Зашли ко мне однажды почаёвничать протоиерей с диаконом. За чаем разговор зашёл о «младостарчестве», и протоиерей с возмущением рассказал, как у них в епархии один такой «младостарец» благословил уйти в монастырь мать, бросившую на мужа малютку-дочь. С «младостарчества» разговор перешёл на другие недочёты священства, и протоиерей вдруг обратился ко мне:

— А вы что молчите?

— Простите, батюшка, — ответила я честно, — но мне знакомы лишь отцы высокой духовной жизни.

— Да вы романтик! — развеселился протоиерей. — А ну, приотверзите нам двери рая и расскажите об ангелах в наших рядах.

Я назвала имя своего духовного отца и имена тех, у кого окормлялась по благословению батюшки в последние пятнадцать лет.

— Как же вы правы, — воскликнул протоиерей, — есть, есть на земле подвижники! Но как, простите, вы вышли на них?

А никак не выходила и не сумела бы выйти, ибо пришла в церковь в состоянии такой дремучести, что подвижника от не подвижника не смогла бы отличить. От одиночества я напрашивалась в духовные чада к любому первому встречному батюшке, но все отцы отказали мне. И тогда я стала действовать, как та рябая невеста-перестарок, что не заглядывается уже на видных женихов, но ищет себе в пару для жизни хоть захудалого простеца. Самыми большими «простецами» оказались старцы, которых я в ту пору не отличала от старичков. Понравились мне старцы прежде всего своей «многогрешностью». И если батюшки сильно ругали меня за грехи, то старец говорил:

— Да, опять мы с вами упали в лужу.

Приятно всё же оказаться в одной луже со старцем. И я бегала от одного старца к другому, радуясь, что привечают. Однажды эту беготню пресёк архимандрит Иоанн (Крестьянкин), сказав:

— У двух врачей лечиться — залечат. Надо обращаться к своему духовному отцу.

— Я бы рада, батюшка, но у нас с сыном нет духовного отца.

— Как это нет? У вас есть духовный отец — старец Адриан.

Мы с сыном тут же к старцу:

— Батюшка, архимандрит Иоанн говорит, что вы наш духовный отец.

— Да-да, вы мои чада. А вы разве не знали?

Только годы спустя понимаешь, какая же это великая милость Божия, что Господь, видя моё неразумие, не дал мне выбирать самой духовного отца, но выбрал его Сам. А потом уже батюшка выбирал за меня, назначая, к кому обращаться в таком-то монастыре и Москве. Тайна этого выбора была сокрыта от меня до поры. Но вела недавно занятие в воскресной школе, и мне задали вопрос:

— Есть ли подвижники в наши дни?

— Есть, — ответила я, начав рассказывать биографии тех, кого знала лично.

И вдруг похолодела, вспомнив, как возроптала когда-то у мощей преподобного Сергия Радонежского: почему он не помогает мне? А помощь шла, и какая! Все мои старцы и духовники были учениками преподобного Сергия — постриженниками его Лавры или воспитанниками его семинарии. Архимандрит Кирилл (Павлов), во многом определивший для меня выбор пути, — это духовник Троице-Сергиевой Лавры. Архимандрит Адриан (Кирсанов) двадцать с лишним лет подвизался в Лавре преподобного Сергия. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в 1946 году был ризничим Троице-Сергиевой Лавры, помогая восстанавливать монастырь. В покаянии я перебирала в памяти другие имена и дивилась открытию: самые трудные годы я прожила под опекой Сергиевых учеников. О, авва Сергий, велика твоя милость, что не оставил меня в скорбях!

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература