Михайлов или Михась?

…Как-то заговорили с Михайловым об очередной публикации, полной намеков и недомолвок. Сергей, усмехнувшись, заметил:

– Ты обратил внимание, что последнее время к моей фамилии прочно приклеили эпитет «авторитетный»? Как это твои коллеги умудряются самым чистым словам придать характер обвинительный, ума не приложу. А может, им просто элементарной грамотешки не хватает? Я вот не поленился, заглянул в толковый словарь. Так вот… – И он по памяти, но слово в слово процитировал: – По Ожегову, «авторитет – человек, пользующийся влиянием, общим признанием, к которому относятся с уважением, с доверием». И что же тут, спрашивается, предосудительного?

Впрочем, за последние годы тенденция достаточно заметно изменилась. Все чаще и чаще обращаются к Михайлову как российские, так и зарубежные журналисты. Они искренне хотят разобраться, кем же на самом деле является человек, внимание к которому приковано в разных странах вот уже без малого три десятилетия. И если Сергей видит, что репортер примчался к нему не за очередной дутой сенсацией, а действительно хочет докопаться до истины, то времени на такие встречи не жалеет. Не избегает никаких вопросов, отвечает обстоятельно и вполне искренне, к месту пошутит, вовремя анекдот ввернет, а уж эрудицией своей под-час просто поражает. Бывает так, что журналисты, покоренные его обаянием и радушием, забывают об основной цели своего визита. Так однажды, я при том присутствовал, получилось с одной зарубежной телегруппой. Гости долго ходили по участку, восхищенно слушали переливы колоколов (установив во дворе звонницу, Сергей сам научился великолепно звонить в колокола), половили рыбку в пруду, восхищенно захлопав в ладоши, когда хозяин пообещал к обеду зажарить выловленную звукооператором форель. Потом отправились осматривать спортзал. Рослый, крепкого сложения оператор со знанием дела осматривал штангу, укрепленную на тренажере, поцокал удовлетворенно языком, потом спросил, демонстрируя осведомленность: «Сколько раз жмете лежа?» Впрочем, в голосе его звучало некое сомнение – мол, не демонстрация ли эта штанга, приготовленная специально для гостей. Сергей на такие вещи чуток необыкновенно. Вместо ответа он расслабил узел модного галстука, снял пиджак (после встречи с журналистами собирался на деловую встречу, оделся соответственно) и улегся на металлическую платформу тренажера. Без видимых усилий снял штангу с креплений, выжал ее раз десять, вернул на место и поднялся, ничуть не запыхавшись. Оператор, видать, решил, что ему брошен вызов, и тотчас занял на тренажере место хозяина. Он тоже легко снял штангу, опустил ее на грудь, а вот дальше дело пошло хуже. Как ни пытался здоровенный малый поднять штангу, проклятый металл не поддавался. На шее его от напряжения вздулись вены, лицо побагровело. Дама-редактор закудахтала возле него, как наседка над цыпленком. Сергей понял, что дело плохо, забрал штангу из ослабевших рук оператора и водворил ее на место. Ни о каких дальнейших съемках и речи быть не могло – руки оператора ходуном ходили, он не то что камеру на плече удержать не мог, вилкой за обедом и то с трудом овладел. К чести этой телегруппы, они блестяще вышли из ситуации. Сюжет был смонтирован. Та самая дама-редактор, что так взволновалась из-за своего оператора, в закадровом тексте пояснила, что целью съемок было показать быт и увлечения известного российского предпринимателя и мецената Сергея Михайлова. А те сплетни, что о нем распространяют по миру, сущий вздор, и она их повторять не намерена.

…В одной из своих телевизионных передач блестящий журналист Леонид Парфенов заметил, что если бы собрать всех Михайловых России на огромной Михайловской площади в Петербурге, то вряд ли бы они там поместились. В одной только Москве и Московской области, как выяснилось, проживают тридцать тысяч Михайловых, и даже с полным совпадением инициалов С.А. их триста пять человек. Парфенов выразил явное недоумение, с какой стати вся пресса страны ополчилась против одного конкретного Михай-лова. Если он виновен, считает Парфенов, предъявите ему обвинения, докажите их и судите, а нет – так оставьте человека в покое, дайте ему жить спокойно, без нападок.

Глава четвертая

ВЫБОР

В марте 1999 года в «Московском комсомольце» появилась маленькая, всего на несколько строк, заметка: «…Жириновский уже составляет партийные списки. На третье место в списке ЛДПР, как удалось узнать “МК”, претендует Сергей Михайлов – тот самый, кого еще совсем недавно швейцарский суд тщетно пытался причислить к лидерам солнцевской банды…»

Я уже было совсем забыл про эту заметку, отнеся ее к очередным газетным «уткам», когда в октябре во время телефонного разговора Сергей меня буквально огорошил: «Баллотируюсь в Госдуму по списку ЛДПР».

– Зачем тебе это? – невольно сорвалось у меня с языка.

– Это долгий разговор, одной фразой не ответишь. Когда приедешь – расскажу.