Михайлов или Михась?

– Но все же действительно – к лучшему. Понимаешь, я ведь и в Таганроге и позже, в Сергиевом Посаде, действительно уже строил конкретные планы, что можно изменить, какие привлечь средства, каких искать инвесторов. Все, что я говорил людям, были для меня не просто слова и не пустые обещания в надежде собрать как можно больше голосов. Я привык отвечать за свои слова. И вот потом, когда вся эта эпопея с выборами была закончена, я представил, как бы изменилась моя жизнь, стань я депутатом. Это попросту была бы уже совсем другая жизнь. И не думаю, что она пришлась бы мне по душе. Политика, как известно, дело достаточно грязное, и делать ее чистыми руками еще никому не удавалось. Да, в тот момент я искренне считал, что, обличенный депутатскими полномочиями, могу сделать для своей страны что-то важное, необходимое. Теперь понимаю, что можно, и будучи рядовым гражданином, родину любить не меньше. Помнишь, как замечательно, отвечая на упрек, сказал однажды академик Лихачев Хрущеву: «Я не коммунист, но родину тоже люблю». Да и на некоторых людей я во время тех предвыборных кампаний вынужден был взглянуть иначе, вернее, своими поступками они заставили меня изменить свое мнение и отношение к ним.

– Но как же быть с твоим любимым выражением, что людей надо воспринимать такими, какие они есть, и уметь прощать?

– А я от своих слов и не отказываюсь. Ведь когда мы общаемся с каким-то человеком достаточно долго, то видим в нем его хорошие стороны. А потом, бывает, оступился человек, проявил слабость. Надо уметь прощать и думать о хорошем.

Так-то оно так, но в тот период, когда Сергей баллотировался в Государственную, а затем и в Московскую областную думу, нападки на него со стороны прессы были столь явны и злы, что ктото из приятелей и знакомых предпочел на всякий, что называется, пожарный случай держаться от Михайлова подальше и уж близкие отношения, во всяком случае, не афишировать. Вот весьма характерный пример. С одним известнейшим певцом и композитором связывала Сергея многолетняя дружба. Они часто встреча-лись, даже на отдых несколько раз вместе ездили. Однажды Сергей широко отмечал какую-то знаменательную семейную дату. На торжестве в ресторане выступали артисты. А тот самый певец, о котором я речь веду, приглашен был в качестве гостя. В конце вечера мэтр эстрады поднялся на сцену и исполнил несколько своих самых популярных и всеми любимых песен. Сергей предложил ему выступление оплатить, так тот обиделся чуть ли не до слез и, искренний в своем возмущении, воскликнул: «Не все деньгами оценивается!» И Сергей не менее искренне даже извинился. Во время предвыборной кампании в Сергиевом Посаде пиарщики Михайлова готовили для него видеоролик, где должны были выступить и несколько известных мастеров эстрады. Сделать «нарезку» из архивных телевизионных записей концертов не представляло никакого труда. Но каждый из участников должен был в соответствии с законом о выборах подписать соответствующей формы документ, коим удостоверял, что не возражает против использования его концертного номера в предвыборной кампании такого-то конкретного депу-

тата. Обратились и к певцу-другу. Тот долго мычал в трубку что-то нечленораздельное, а потом, набравшись, видимо, духу, заявил напрямик:

– Ну как же вы не понимаете. У меня через полгода юбилей. Готовятся мои документы к награждению орденом. Я, конечно, очень уважаю Сережу, но власти-то его не жалуют. Так что соглашаться на участие в его рекламной кампании мне, пожалуй, не стоит. Может повредить.

Кстати, а может, и некстати, но ордена сей предусмотрительный господин так и не получил, не помогла ему, видать, чрезмерная осторожность. А вот писатель Лион Измайлов отреагировал совершенно иначе.

– Правильно Сергей решил. Кому и быть депутатом от Сергиева Посада, как не ему, – заявил он.

Лион приехал в Сергиев Посад, снялся в телевизионном ролике и много искренних добрых слов сказал о Михайлове.

Сергей Михайлов теперь не часто вспоминает все перипетии того предвыборного периода. Скорее всего, он просто сделал для себя свой выбор.

Глава пятая

УЧАСТИЕ

Богат не тот, кто много имеет, а тот, кто много дает.

Эрих Фромм, писатель, психолог

О том, как живется в детских домах больным детям, о том, кому их усыновлять можно, а кому теперь и запрещается, не то что сказано много, а даже уже и законы государственные появились. Правда, положение детей от этого не меняется, даже в так называемых благополучных детдомах проблем хватает. Неповоротливая и бездушно тупая бюрократическая система финансирования предпринимает чудеса изобретательности, дабы осложнить жизнь тех детей, кого судьба уже и так обделила. Больные часто неизлечимыми болезнями, в большинстве случаев брошенные родителями, они, по большому счету, никому не нужны. И только небольшая группа истинных сподвижников, из тех, кто работает в таких вот детских домах, да, если повезет, неподдельно отзывчивые спонсоры хоть как-то стараются скрасить жизнь таких детей.