Михайлов или Михась?

– Просто рекомендую прекратить съемки и не мешать нашей работе, – последовал категоричный ответ.

– Тогда хотя бы представьтесь. Вы здесь старший? – продолжал настаивать репортер.

– Не комментирую. – И мужчина повернулся к нему спиной.

– Может быть, нам объясните, что происходит в доме нашего доверителя? – обратился к неизвестному один из адвокатов Сергея Анатольевича, предъявляя свое удостоверение и доверенность, подписанную Михайловым. – Если у вас есть соответствующее постановление на произведение оперативных действий и обыск, то мы, адвокаты, имеем полное право присутствовать.

Ничего не ответив, мужчина вернулся в дом, но минут через пятнадцать отворилась дверь и некто в черной маске заявил, что один из адвокатов, но только один, может зайти внутрь.

В двенадцатичасовом выпуске новостей НТВ сообщило своим зрителям, что в эти самые минуты в доме известного предпринимателя Сергея Михайлова проводится обыск, пообещав в последующих выпусках сообщить подробности. Тем временем дом, что называется, перевернули вверх дном. Почему-то особое внимание собровцы уделили наручным часам. Сергей часы любит, у него их достаточное количество. Доставая из ящика секретера в кабинете Михайлова очередные часы, обыскивающий требовал предъявить и паспорт к ним. Паспорта отдельной стопкой лежали здесь же. Не обнаружилось документа только к швейцарским золотым часам

«Zenitt».

– Ваши? – спросили Михайлова. – А где документы?

– Не знаю, – спокойно ответил Сергей. – Возможно, мои, а возможно, что моему отцу кто-то подарил, я не помню…

Только часам к четырем дня Сергей вышел из дома. Его тут же окружили тележурналисты.

– Кто эти люди и что они ищут в вашем доме? – задали ему первый вопрос.

– Насколько я понял, это подразделение «Рысь» ГУВД Московской области, и обыск в моем доме проводится на предмет установления моей причастности к недавнему похищению бизнесмена Нуреева. Дом Нуреева рядом с моим, знаком я с ним шапочно, встречаясь случайно в поселке, здоровались по-соседски, не более того. С чего они взяли, что я могу иметь какое-то отношение к исчезновению или похищению Нуреева – ума не приложу.

– Откуда у вас кровь на голове?

– Меня ударили рукояткой пистолета по голове. Когда я вышел из спальни на втором этаже и стал спускаться по лестнице, кто-то из них закричал «Лечь!». Понятно, что выполнить этот приказ на лестнице я не мог, замешкался, и тогда меня ударили по голове. Не знаю, была ли это личная инициатива собровца или он получил такой приказ – в любом случае это беззаконие.

После этого, сославшись на недомогание, Сергей прошел в гараж, сел в машину и по настоянию адвокатов направился в травматологический пункт Наро-Фоминска. Когда «мерседес» выехал за ворота, бойцы СОБРа сначала оторопели, потом, опомнившись, лихорадочно забегали, двое даже пытались руками остановить машину Михайлова. Выглядело это нелепо, а оттого – уморительно. Врач-травматолог определил сотрясение мозга, настаивал на немед-ленной госпитализации, и Сергей поехал в больницу, где диагноз подтвердился. Состояние Михайлова было таково, что медики категорично заявили: сорок дней безукоснительного больничного режима – это минимум. Деятельная натура Сергея требовала движения, действий, но врачи оставались неумолимы.

Примерно через неделю скандально известный журналист Олег Утицын напросился к Сергею Анатольевичу на интервью. Врач– травматолог нехотя дал согласие. Утицын приехал не один. Его сопровождал средних лет коренастый крепкий мужчина, которого журналист коротко, не называя ни имени, ни фамилии, отрекомендовал как фотографа. В палате он попросил Сергея Анатольевича встать у окна и извлек из кармана пластмассовый фотоаппарат, из тех, что называют «мыльницами», приобрести которые можно даже в магазине детских игрушек рублей за двести. Его неумелые действия вызвали у Михайлова лишь усмешку. Понятно, что, фотографируя человека у окна, куда бил яркий солнечный свет, можно было получить в итоге лишь черное пятно, но никак не изображение. Потом Сергей глянул на руки «фотографа», оценил «набитые» долгими годами тренировок костяшки пальцев и вполне серьезно, но, явно пряча улыбку, поинтересовался:

– Еще служите или уже в отставке?

– За штатом, – хмуро уточнил разоблаченный пришелец.

– И в каком звании уволились?

– Майор, – также хмуро ответил тот, но потом махнул рукой и заговорил решительно: – Сергей Анатольевич, скажу напрямую – милицейское руководство очень сожалеет о том инциденте, который произошел в вашем доме. Я говорю про удар по голове, из-за которого вы оказались в больнице. Этот дурак действовал по собственной инициативе, никто ему такого приказа не давал, так что его начальство не хочет нести за него никакой ответственности. Я готов прямо сейчас назвать вам фамилию этого сотрудника.

– А зачем мне его фамилия? – равнодушно поинтересовался Михайлов.

– Да делайте с ним все что хотите, нам этого дурака не жалко, поделом ему будет, раз мозгов нет, – вроде бы беспечно отозвался бывший майор.