Михайлов или Михась? (СИ)

Эта тирада возымела свое действие, полицейский отправился кому-то звонить, и я услышал, что он на меня жалуется, говоря, что «месье Михайлов грозится применить к нам физическую силу, если мы не выдадим ему сопроводительных документов». Он, правда, весьма вольно истолковал мои слова, но в целом меня все это устраивало, тем более что через пару часов прибыл какой-то посыльный из прокуратуры и привез, пусть в виде филькиной грамоты, но все же бумагу с подписью и печатью. Даже номер рейса был указан в до-кументе, и я понял, что меня отправляют самолетом «Аэрофлота». Что ждало меня в Москве, знают ли родные и друзья о том, что я прилетаю? Я и понятия об этом не имел. Меня снова посадили в машину, и я увидел, что мы въезжаем на летное поле. Возле самолета с надписью «Аэрофлот» трапа не было, но люк оставался открытым. Приставили какую-то хлипкую лесенку, и по ней я поднялся на борт. Самолет по-катился по полосе, и я прошел в салон. Первым, кого я там увидел, был журналист Олег Якубов, с ним я познакомился накануне в зале суда. В аэропорту меня встречали жена, друзья и тележурналисты, которых, как мне показалось, интересовали только два вопроса: буду ли я судиться с оклеветавшей меня прессой и чем собираюсь заниматься в ближайшее время?

Когда я приехал в Куантрэн, самолет швейцарской авиакомпании рейсом Женева—Москва уже улетел. Я позвонил в гостиницу. К счастью, Андрей оказался у себя в номере. Не могу сказать, что он пришел в восторг от моей просьбы, но обещал минут за пятнадцать все выяснить. Через назначенное время позвонил ему снова, и Андрей сказал, что на борту швейцарского самолета Михайлова не было – это выяснено точно.

– Старик, перестань блажить, ты все себе сам напридумывал, – увещевал меня Хазов. – Адвокаты уже подали протест на произвол прокуратуры, после обеда они собирают пресс-конференцию. Никто не имеет права отправлять человека без документов, а документов найти не могут. Как это ни прискорбно, но Сергею, видимо, надо набраться терпения до понедельника. Сегодня не просто суббота, сегодня у женевцев праздник, никто ничем заниматься не будет.

– Знаешь, Андрей, ты, видимо, прав на все сто. И все же я полечу в Москву «Аэрофлотом». Если Сергея в самолете не будет, вернусь этим же рейсом обратно в Женеву и буду вместе с тобой дожидаться понедельника. Но первое интервью я у него возьму сам. Ты это понимаешь?

– Я понимаю, что ты псих, – услышал я в ответ. Правда, голос его был не слишком сердитым.

Купив на всякий случай билет Женева—Москва—Женева, я отправился на посадку и в самолет вошел последним. Сергея в салоне не было, до отправления оставалось шесть минут, так что надежды я не терял. Но едва устроился в кресле, как убрали трап. У меня были все основания полагать, что моя интуиция сыграла со мной злую шутку, но в это время на взлетном поле показалось сразу несколько легковых автомашин. Из них выскочили человек десять – все, как один, в бежевых плащах, – и они рассредоточились вокруг самолета. Больше ничего рассмотреть не удавалось – обзору мешало самолетное крыло. Прошло еще минут десять, не меньше, люки были задраены, самолет уже катился на полосу, когда в салоне наконец появился Сергей Михайлов. Вот так и состоялось мое первое с ним интервью. Потом были аэропорт Шереметьево-2, встреча с родными и друзьями, пресс-конференция…

Примерно через месяц после освобождения на московский адрес Михайлова пришло постановление суда. Оно занимает более ста страниц, и на каждой из них крупно и жирно пропечатано короткое – «НЕТ» присяжных, отвергающих вину Сергея Михайлова по каждому из эпизодов. Я процитирую лишь несколько наиболее важных пунктов из этого документа.

Республика и кантон Женева Р9980\96

№ АСС\46\98 ПОСТАНОВЛЕНИЕ,

вынесенное

Судом по уголовным делам

с жюри присяжных

Пятница, 11 декабря 1998 года По делу: Сергея Михайлова

Судья: г-жа Антуанетта Сталдер Секретарь: г-н Жиль Андрэ Моннэ

Суд и жюри присяжных принимают решение, рассмотрев заявления генерального прокурора, рассмотрев выступления защиты и заключительное слово обвиняемого, принимая во внимание статьи уголовного и уголовно-процессуального кодекса, а также Федерального закона о приобретении недвижимости иностранцами.

Присяжные выражают удивление по поводу ареста обвиняемого, который произошел после его прилета в Женеву и, согласно рапорту об аресте, был произведен на основании «общеизвестных фактов» и статьи в бельгийской газете.

Присяжные констатируют, что предварительное следствие было полностью приостановлено в течение более чем восьми месяцев, таким образом, обвиняемый не имел доступа к делу и к приобщенным к нему материалам.

Присяжные выражают удивление по поводу того, что обвиняемому не разрешено было представить документы и заслушать свидетелей до судебного процесса, что способствовало бы установлению истины.