Михайлов или Михась?

— Были ли вы адвокатом Михайлова? — последовал первый вопрос судьи.

— Я обеспечивал юридическое обслуживание нескольких фирм Михайлова и участвовал в подготовке некоторых контрактов, — ответил Кизяковский. — В частности, в 1995 году мне позвонил Сергей Анатольевич и сказал, что совместно с американцами хочет открыть фирмы по поставке в Россию автомобильных запчастей и автомашин. Михайлов попросил меня, чтобы я занялся подготовкой необходимых документов. Когда документы были готовы, я зарегистрировал фирму в России. Но развить свою деятельность эта фирма так и не успела — начались проволочки с американской стороны.

Прокурор Кроше:

— Поясните, что вы знаете о гостинице ЦДТ в Москве?

— ЦДТ, Центральный дом туриста — это закрытое акционерное общество, акционерами которого являются 800 человек, в том числе и Сергей Михайлов.

— Эта гостиница принадлежит солнцевским, и она нужна вам, чтобы отмывать деньги, — выпалил прокурор.

— Гостиница принадлежит акционерам, — спокойно возразил Кизяковский.

— Против акционерного общества ЦДТ было возбуждено уголовное дело? — продолжал господин Кроше.

— Были сотни локальных проверок, которым подвергается любая организация, но не было никогда возбуждено никакого уголовного дела. Меня лично вызывали в РУОП, но не по поводу уголовного дела против ЦДТ, а с целью вербовки. В милиции хотели, чтобы я дал им компрометирующие Михайлова материалы. Это была грубая работа. Я отказался и написал жалобу на имя генерального прокурора и министра внутренних дел России. Через какое-то время я получил ответ, что моя жалоба рассмотрена, подтвержден факт неэтичного поведения начальника 5-го отдела РУОПа Морозова и ему указано на недопустимость подобных действий.

Прокурор:

— У нас в деле есть рапорт о том, что некий Володя Кизяков является юристом организованной преступной группы.

— Жаль, что этого рапорта не видел я. Непременно бы подал в суд на его автора. Я всегда был и остаюсь юристом, работающим с коммерческими фирмами.

Само по себе обвинение Михайлова в незаконной коммерческой деятельности оказалось точно таким же не состоятельным, как и все прочие. И все же прокурор цеплялся за последние соломинки. Такими «соломинками» оказались для него секретарь московской фирмы Михайлова Наталья Саранкина и его партнер по бизнесу Александр Александров. Отправляя по требованию адвоката копию одного из контрактов, Саранкина поставила оригинальную печать и расписалась вместо шефа, не видя в том ничего предосудительного — контракт был многолетней давности, уже осуществленный. Именно этот контракт обуславливал совместную деятельность Сергея Михайлова и фирмы «Аригон-компани», которую возглавлял Александров. Допрашивала его судья, причем с явным пристрастием:

— Вы знакомы с Сергеем Михайловым?

— Знаком, это мой бывший компаньон, мы осуществили несколько очень крупных проектов. Мы продавали продукты питания, лес, промышленные товары. Михайлов работал очень успешно и принес компании существенную прибыль.

— В чем конкретно заключалась его деятельность?

— Я приведу один пример. Нам удалось по довольно низкой цене купить очень большую партию обуви. Розничная реализация не могла бы принести существенной прибыли и затянулась бы надолго. Именно Михайлов нашел оптового покупателя, который купил всю партию по вполне приемлемой для нас цене.

— Какую сумму составили комиссионные Михайлова?

— По условиям нашего совместного контракта он получил 10 процентов от прибыли и его комиссионные составили два миллиона долларов.

— В ходе следствия вас просили предоставить этот контракт?

— Просили. Я его проверил, там все было в порядке. Я подготовил копию и отправил контракт адвокатам.

Судья достает из одного тома дела контракт и показывает его Александрову.

— Это тот самый контракт?

— Безусловно, тот самый. Здесь и подпись моя, и печать фирмы. Тот самый контракт.

— Вы знаете Саранкину?

— Нет.

— Есть данные, что Саранкина подделала подпись Михайлова.

— У меня нет комментариев по этому поводу. К тому же как она могла подделать подпись, если это не оригинал. Это для меня совершенно очевидно. Есть множество ситуаций, когда в разные инстанции нужно представлять копии контрактов. Специально для этого контракт был набран двумя разными шрифтами — один для оригинала, другой для копии — и хранился в компьютере. Если мне нужна была копия, я распечатывал второй вариант и заверял его оригинальной печатью.

— Но нам никак не удается разыскать оригинал! — воскликнул прокурор.

— А где вы его, собственно, можете разыскать, — искренне изумился Александров, — если он хранится только у меня? И вообще все эти вопросы по поводу копий и оригинала мне непонятны. Контракт-то давно осуществлен, его законность множество раз проверена, ни у одной из сторон нет никаких претензий по выплатам, так что я не понимаю сути вопросов.

Последняя надежда Кроше рухнула. Он отказался от дальнейшего допроса свидетеля. Но Сергей Михайлов все же решил поставить логическую точку.

— Господин Александров, были ли с моей стороны нарушения условий контракта?

— Нет.