Михайлов или Михась?

…8 ноября 1996 года его разбудили затемно. «На допрос, господин Михайлов», — пояснил тюремщик, словно извиняясь. Сергей наспех умылся и отправился вслед за служителем длинным коридором. Когда он вошел в кабинет полицейского управления, часы показывали только 6 утра. В кабинете никого не было. Стрелки часов продолжали свой мерный ход, час тянулся за часом. Лишь в полдень в кабинет заявились Кампиш и Ваннер.

— Пришлось ждать переводчицу, — сказал Кампиш. — Надеюсь, господин Михайлов, вы к нам не в претензии, в Женеве не так— то легко найти человека, хорошо знающего русский язык.

Через несколько минут в кабинет вошла уже знакомая Сергею переводчица Корин Бийо. Начался допрос. Ваннер и Кампиш поочередно спрашивали у Михайлова, как он может объяснить тот факт, что у него дома обнаружено 47 тысяч швейцарских франков, о том, сколько времени он находился в Женеве, как получил израильский паспорт. После каждого вопроса Сергей заявлял, что отказывается отвечать в отсутствии адвокатов.

Исчерпав вопросы, Кампиш решил прибегнуть к тактике угроз:

— Послушайте, господин Михайлов, нам ведь и без ваших признаний все известно. По сути дела, все уже решено, и вы получите пять лет тюрьмы. Вам ничего не поможет, и никто за вас не заступится. В Москве, как только узнали, что вы арестованы, во главе вашей организации тут же встал другой человек. Понимаете, вы для них больше никто, и ни на чью помощь вам рассчитывать не приходится. Однако подумайте о своей жене, о детях. Ведь ваши дочери учатся в швейцарской школе, они получают хорошее образование, а вы им вредите. Если вы откажетесь помогать следствию, мы вынуждены будем выслать вашу семью из Швейцарии.

Подождав несколько минут и убедившись, что Михайлов никак не отреагировал на его слова, Кампиш распорядился отправить подследственного в изолятор. Продержав Михайлова там три часа, он снова вызвал его. Но на сей раз лишь для того, чтобы сообщить, что допрос окончен.

Это было в пятницу. В субботние и воскресные дни допросы в Швейцарии проводить запрещается, и на два дня следователи оставили его в покое. Но в понедельник Кампиш и Ваннер заявились в Шан-Долон в восемь часов утра. Они не сомневались в том, что сумеют продолжить допрос, но буквально на несколько минут раньше сюда приехал адвокат Михайлова Ральф Изенеггер. Познакомившись во время одного из своих путешествий с молодой москвичкой и женившись на ней, Ральф Изенеггер довольно сносно овладел русским языком. Общаться с ним было Сергею гораздо проще, чем с другими адвокатами. Узнав, что его подзащитного вновь хотят увести на допрос, Изенеггер запротестовал:

— Вы применяете к моему подзащитному тактику угроз и шантажа, и мы обжаловали ваши действия у судебного следователя и прокурора, — заявил адвокат полицейским. — Кроме того, вы уводите моего подзащитного для допроса в слишком раннее время, не поставив в известность его адвокатов. Это недопустимо! Я категорически возражаю против такой формы допросов.

Выслушав гневную тираду адвоката, полицейские предпочли ретироваться.

От первого лица

Сергей МИХАЙЛОВ: