Михайлов или Михась?

Вот еще один характерный пример. Речь идет об игре КВН в Риге. «Здесь же был замечен известный сатирик Михаил Задорнов в компании Сергея Михайлова, в котором швейцарские следователи увидели некогда лидера “Солнцевской” группировки Михася, да доказательств не нашли. Но это так, кстати», — поведала «Комсомольская правда» своим читателям. А что, собственно, кстати? То, что Задорнов смотрел КВН, или то, что Михайлов любит эту игру? А может, все намного проще — автор всего лишь усомнился, имеет ли право некий Сергей Михайлов, родившийся в Солнцове, посещать КВН. Тем более что швейцарские следователи, не нашедшие за Михайловым никакой вины, надо полагать, о таком зрелище, как КВН, и слыхом не слыхивали. Это в Киеве, как известно, дядька, а в огороде — бузина. А в российских газетах — повсюду Михайлов. Стоит Сергею только появиться на людях в обществе какого-либо известного человека, это немедленно становится достоянием общественности. Да что там известного! И неизвестным перепадает от славы Михайлова.

Вскоре после того, как вышла в свет книга о женевском процессе, и мою скромную персону одарили вниманием и красочными эпитетами коллеги. В одной публикации назвали меня «певцом солнцевской братвы», в другой — «идеологом “Солнцевской” ОПГ». Знай меня коллеги получше, они бы так никогда не написали: петь я не умею вовсе — мне, как говорится, медведь на ухо наступил, а любой идеологии всю свою сознательную жизнь избегаю, как чумы. Публикация эта, впрочем, имела для меня некие, в общем-то, забавные последствия. Всегда ведь найдутся предприимчивые люди, способные деньги делать из воздуха, а уж использовать опубликованную информацию такие предприниматели просто мастера.

Вот и меня однажды вечером навестил довольно хорошо известный человек, чье мошенничество было вскоре «оценено» судом в восемь лет лишения свободы. Представлялся этот человек в зависимости от обстоятельств то высокопоставленным чиновником МВД, то полковником ФСБ, а то и вовсе «скромненько» — сотрудник по специальным поручениям аппарата президента страны. В моем конкретном случае он сказал, что по долгу службы имеет доступ к компьютерным файлам Интерпола. С явной тревогой в голосе поведал мне, что обнаружил под грифом «совершенно секретно, только для служебного пользования» материал, информирующий все спецслужбы мира о моей скрытой деятельности по совершенствованию преступных сообществ, разумеется, в первую очередь «Солнцевской» ОПГ, дружбе с криминальными лидерами, ну и прочими противозаконными деяниями. Всего тридцать две страницы.

— И для чего вы мне все это рассказываете? — проявил я неадекватное любопытство.

— Как для чего?! — Мой собеседник даже задохнулся от такой непроходимой моей тупости. Но тут же пояснил: — Во-первых, я много о вас слышал хорошего, во-вторых, мы земляки. Я тоже когда-то в Ташкенте жил. А землякам надобно помогать… — И он снисходительно улыбнулся.

— Теперь понятно, — поощрил я его отзывчивость к моей судьбе. — Ну, а чем мне, собственно, грозит этот строго засекреченный материал Интерпола?

— Крупными неприятностями, причем в самый неожиданный момент и, надо полагать, в самое ближайшее время. — На челе радетеля моей личной безопасности явно отразилась тревога. — Подобные сведения неизбежно приведут к тому, что вас где-нибудь при пересечении границы задержат.

— Но я не переползаю через границы по-пластунски и не проникаю в другие страны в бочке с селедкой, упрятавшись в трюм парохода.

Он вздохнул укоризненно, явно демонстрируя, что мой неуместный в данной ситуации юмор и легкомыслие противоестественны, так как речь идет о понятиях судьбоносных. Тогда я поинтересовался, что, на его взгляд, следует предпринять.

— Изъять! Причем изъять так, чтобы и следов никаких не осталось. Я знаю, как это можно сделать. Риск, конечно, велик, но я готов рискнуть. Правда, потребуются кое-какие расходы, так как в одиночку я этого сделать не смогу. Мне-то самому ничего не надо, я исключительно из соображений помощи хорошему человеку, а вот людей придется отблагодарить.

На вопрос о размерах благодарности мой «добрый ангел», не задумываясь, ответил:

— Три тысячи долларов за страницу.

С математикой у меня в школе было настолько плохо, что математичка считала, что поощрения с ее стороны заслуживает только моя поистине исключительная тупость к ее любимому предмету. Но тут я сосчитал мгновенно:

— Девяносто шесть тысяч?! Да откуда у меня такие деньги?

— Я и не думал, что вы за это заплатите. А вот Сергей Анатольевич вполне бы мог, это для него не деньги.

— Извольте не судить, что для Сергея Анатольевича деньги, а что нет. К тому же с какой стати он должен за это платить?