Михасс

– Дай вспомнить, – Кролик наморщил пушистый лоб и, громко фальшивя, запел.

У Вальгарда закончились рабы.
Нам сообщили пленные арабы,
Что у придворных Короля горбы,
А ратников его съедают крабы.
У Вальгарда во рту растут гробы.
Он думает, что наши силы слАбы,
И ошибается: мы очень не слабЫ.
В Гренландии засохнут баобабы,
Его верблюды встанут на дыбы,
А волосы вассалов встанут дыбом,
На их могилах вырастут грибы;
Его драконов мы отправим к рыбам.
Не выплывут драконы из воды.
И, как писали сонные магрибы:
В десятый круг ведут его следы.
Мы победить его давно могли бы,
Но он послал предчувствие беды.
Непознанное обернул кошмаром,
Завлёк невинных в дикие миры.
Скажи-ка, граф Дзержинский, ведь не даром
От ужаса издохли комары?
Но скоро лопнет Вальгард от обиды.
В его стране нет света и еды.
Тропический Шпицберген сдавят льды.
Горстями жрёт Король псилоцибиды.

– Не слишком ли оптимистичный прогноз? – улыбнулся ёж. – Война даже ещё не началась, а ты её уже выиграл. И не забывай про Менга. Серый Вальгард – мальчишка перед ним.

В окно заглянула серая тень старика в капюшоне. Соня вздрогнула:

– А что мне делать?

– Чтобы найти сестёр, тебе надо пройти сто восемь дико чистых рек, – сказал

Дикий Кролик.

– Ищи следы, читай знамения и действуй по обстоятельствам, – добавил Ёж.

Девочка понимающе кивнула и, глотнув горячего молока, поинтересовалась:

– В какую сторону мне идти?

– На Северо-Восток к Берингову морю. Путь далекий, более двадцати тысяч километров.

– И смотри, по какую сторону чьего-то сна ты находишься, – сказал Кролик.

– А я что, в чьём-то сне? – удивилась девочка.

– Конечно, нет, – замахал ушами и лапами Дуглас. – Но сестёр отправили из Замка, кажется, именно таким транспортом.

– Вернее, выкрали таким способом, – поправил Кролика Дик.

Сонечка не вслушивалась в спор друзей. Она мучительно размышляла про себя: «Так всё-таки – КОНЕЧНО или НЕТ?»

Кролик тряс девочку за плечо:

– Проснись и смотри. Пора в путь, дорогая. Удачи.

Принцесса взяла меч, накинула тёплый плащ, повесила на плечо сумку с едой, поцеловала приятелей и вышла из хижины в Бесконечную Зимнюю Ночь. Ёжик закрыл окно.

* * *

Девочка стояла на платформе и ждала электричку. Она прошептала заклинание, которому её научил Дикий Ёжик ещё в те времена, когда они с Мартой сидели в тихом парке у Маленькой Музыкальной Школы, и волшебный меч превратился в длинную серую ленточку. Сонечка обернула её несколько раз вокруг талии и завязала бантиком.

Шёл мелкий бесконечный дождь. Холодный ветер растрепал её густые тёмные волосы.

Было холодно и тихо. Вдруг кто-то тронул принцессу за плечо. Девочка подняла голову…

* * *

Класс был ярко освещён. Повсюду были разбросаны театральные костюмы и конфеты.

Декорации качались от ветра. Атли крепко вцепился мне в руку.

– Михасс, Михасс, это похоже на сон. Мне кажется, я вижу сон.

– А ты уверен, что это не сон? Может, я снюсь тебе или ты снишься мне. А может,

– я на секунду задумался, – а может, мы с тобой снимся ещё кому-то?

Представляешь, что будет, если этот кто-то проснётся? Куда мы с тобой тогда попадём? Я не знаю. А самое странное, мой дорогой мальчик, что мы с тобой никому не снимся. Это и есть эта… как её там… «Явь».

II «У ворот Столицы Королевства Довольно Смутной Истории»

– И куда же ты нас завела? – ворчал на Алю Король.

– Смутно представляю, – хитро усмехнулась девочка.

– Что-о-о?!!! – В диком гневе вскричал Его Величество. – Вот и связывайся после этого с мышами!

– Папа, успокойся, – вступилась за Алю Старшая Принцесса. – Аля уже привела нас к столице Королевства Довольно Смутной Истории.

И только тут Король увидел, что они стоят у бесконечно длинной и очень высокой стены какого-то необычайно большого дома.

– Извини, пожалуйста, – смутился Король. – Но если мы уже у ворот, – почему нас не остановили Иветтины пограничники?

Отсутствию своих пограничников Александр Павлович не удивлялся, потому что знал

– они его боялись больше пареной репы2. Он гонял несчастных, как сидоровых коз, и в тоже время не упразднял этот род войск. Но при любом удобном, а чаще неудобном, случае, Король обвинял их в нарушении самой главной свободы – свободы передвижения.

– Дело в том, – стала объяснять Аля. – Что мы сейчас стоим на границе не только столицы, но и королевства.