Михoля

Каждый видит мир по-разному. И счастье тоже у всех разное. Часто на глаза попадаются люди, счастье которых сразу видно в чём. Это их одежда, средство передвижения и аксессуары. Хорошо бы, если помимо этого они видят счастье в семье, друзьях и т.д., но, как правило, это не всегда так. Здорово, когда ты себе ни в чем не отказываешь, но при этом некоторые вещи начинают пропадать. Их затмевают вещи, которые можно купить. Пропадает радость дождю, падающим листьям, солнцу. Всё это уходит в тень, если оно вообще когда нибудь было. Наверное, поэтому многие бедняки намного счастливее богачей, конечно, если эти бедняки не живут одной лишь завистью. Каждый видит мир по-разному. И счастье тоже у всех разное. Выбор за нами.

Прошло то время, когда пачка листьев заменяла нам деньги, и когда радости были абсолютно другие. Что же этому поспособствовало? Неужели возраст? Если мы стали взрослее, то это значит, что мы изменились? Детское восхищение покрылось мраком реальности, и убило в нас тех, кем мы являлись. Быть может, я идиот, но я не готов смириться с такой реальностью, где мне приходится ходить в маске, как Зорро. Я хочу быть собой, и хочу, чтобы мои эмоции были реальными, а не выставленными на продажу. Как бы там ни было, наступили тяжелые времена. Я очень долго переживал это расставание, хоть и надеялся, что всё это к лучшему. Душевные раны, словно от когтей хищника, разъедали мои внутренности. Я подумал, а что, если раны влияют на нашу судьбу. Ну, например, случайно порезанная ножом ладонь оставит шрам и линия жизни поменяет свою траекторию, и, таким образом, изменит будущее (если вы, конечно, верите в хиромантию), а душевная рана, оставив свой порез, так же изменит отношение к любви. Моя рана никак не могла зажить. Я знал, что всё в прошлом, но мысли и воспоминания никак не уходили, сколько бы я их не прогонял. Я только уходил в ещё большую депрессию, рассматривал фотографии, которые я отбирал для нашего альбома, перестал выходить на улицу, и уже давно привык к новому сердечному ритму, который считается ненормальным у всех врачей, умеющих читать кардиограммы. Я бы с радостью всё это забыл, но никак не мог этого сделать. От многих вещей можно отказаться. От многих людей можно отказаться, от многих привычек. Но есть много того, что тебе в действительности дорого и, потеряв это, ты теряешь всё. Эти оковы, названные привязанностью, любовью, держат тебя в несвободе, в зависимости. Поэтому все мы рабы своей же души. Лишь немногим удаётся разбить оковы и получить абсолютную свободу. Но такой человек зависим от свободы, а значит, тоже раб. Но есть и положительный момент. Если тебе наплевать, что ты раб, ты признаешь это и смирился с этим, жизнь станет чуть проще. Но при этом тебе не станет легче от потери. Каждый сам выбирает, чьим рабом ему быть. В данный момент я был рабом той самой любви, тех граблей, на которые я снова наступил, но в этот раз было намного больнее. Я совершенно потерял связь с реальностью, не помнил, какой день недели, число, и вообще, месяц. В школе я сидел, молча, а если от меня что-то требовали, я просто говорил, что ничего не знаю, и получал двойки. Я полюбил ночь. В это время можно было подумать, тем более, спать по-нормальному я давно уже перестал.

Часть шестнадцатая дробь три. От третьего лица.