Микролюди

А ведь это только растения без нервной системы – значит, априори не имеющие никаких намерений по отношению к сложным животным, каковыми являемся мы.

Энциклопедия относительного

и абсолютного знания.

Эдмонд Уэллс. Том VII.

97.

Это нечто коричневого цвета, волокнистое и воняет.

Издает запах гнилой древесины, смешанный с запахом разлагающегося компоста.

В своем гостиничном номере для Великих на Флоресе Давид Уэллс протягивает Авроре Каммерер эту подозрительную смесь, как будто речь идет о подарке.

Только понюхав темное месиво, Аврора понимает, что ее начинает тошнить.

– И это надо проглотить? – спрашивает она с гримасой отвращения.

Он утвердительно кивает головой:

– Это как площадка для запуска ракеты. С нее взлетаешь и сразу о ней забываешь.

– И что там намешано? – спрашивает она с отвращением.

– Я уже тебе говорил, лианы плюс коренья. Когда я ел твое рагу, я не задавал столько вопросов. Я тебе доверился.

– Спасибо за сравнение. И я должна положить это себе в рот?

– Лично у меня первая проба этой смеси прошла по-другому. Пигмеи дали мне ее съесть вместе с мозгами гориллы. Потом сказали, что это просто для того, чтобы сделать вкус более приятным, ну а тебе придется ее попробовать в натуральном виде.

Молодая женщина снова рассматривает странную субстанцию. Нюхает, трогает пальцем, чтобы понять консистенцию:

– Признай, что на вид это отвратительно.

– Мы на Земле для того, чтобы экспериментировать, – произносит он с улыбкой.

– Не все эксперименты обязательны, приятны и позитивны. Я никогда не пробовала наркотики и не чувствую себя от этого хуже.

– Это не наркотик. То, что ты ощутишь, не галлюцинация. И не будет реального ощущения удовольствия, и не будет привыкания. Это рецепт пигмеев, чтобы только открыть дверь в нашей голове. По прошествии времени я даже убедился, что это можно делать усилием воли и воображением, но первый раз легче с этим.

Она отталкивает чашку:

– Я в это не верю. Не верю в жизнь после жизни. Не верю в реинкарнацию, не верю в душу, не верю в Бога. Я ученый, Давид, а все это для наивных умов, любящих волшебные сказки.

Молодой человек задумывается и ставит чашку на стол:

– Поскольку ты говоришь о сказках, я тебе расскажу одну из них.

Аврора успокаивается и думает, что сейчас надо выиграть время, а потом она сможет как-нибудь отвлечь его от мысли, что ей надо проглотить эту тошнотворную субстанцию.

– Это история двух зародышей близнецов, которые разговаривают в утробе. Один другому говорит: «Слушай, ты веришь, что есть жизнь после выхода из утробы?» – «Маловероятно, во всяком случае, я не представляю, что это может быть. А ты?» – «Я представляю, что это может быть что-то вроде туннеля и в конце него проблеск света. А когда мы выберемся из него, то окажемся среди ослепительного света и там получим большой глоток любви». – «В любом случае, нет никаких свидетельств этой так называемой жизни после выхода из утробы. Никто сюда не возвращался, чтобы рассказать, что там снаружи. И я не вижу, как может существовать другой мир помимо того, в котором мы сейчас живем. Мы питаемся через пуповину, не можем же мы протянуть ее до бесконечности вне нашего мира». Тогда первый зародыш отвечает: «Я думаю, что нас будет кормить наша Мама». – «А! Ты к тому же веришь в “Маму”?» – «Конечно». – «И ты ее уже видел, эту “Маму”?» – «Нет, но мне кажется, что она вокруг нас, она повсюду, и именно она нас создала». Второй иронизирует: «Если она действительно существует, то почему никак не проявляется?» – «Иногда мне кажется, что я слышу ее голос», – говорит первый. И второй заключает: «Не верю я в эти глупости. Вне утробной жизни ничего нет, и нет никаких “Мам”».

Аврора разражается смехом, потом материнским жестом гладит его по щеке:

– Ужас! Давид, только не говори мне, что ты… «мистик»!

– Нет, мистика – это дело священников. Мы придумали религию для микролюдей и знаем, что это только лишь искусная выдумка, чтобы подчинить слабых людей и заставить их отказаться от своей собственной воли и ответственности. Я не за религию, я за духовность. Я верю в природу, верю в чудо жизни, верю в этот воздух, который сейчас вдыхаю, в это звездное небо, в эту планету, во все, что я могу наблюдать, даже если физически не могу объять. Я верю в это мгновение, здесь и сейчас, со всем тем, что меня окружает и находится у меня перед глазами. Я верю… в тебя.

– И ты полагаешь, что вокруг нас есть Мама, которая нас ждет и наблюдает за нами?

– Если мне не изменяет память, когда ты была у амазонок, ты говорила о Гайе, планете-матери.

На этот раз она не находит ответа.

Покружившись над Давидом, комар садится ему на руку и вонзает свой хоботок в кожу. Аврора удивлена, что Давид никак не реагирует.

– Ты не сгонишь комара?

– Такие вещи меня больше не беспокоят.

Она смотрит на него непонимающим взглядом.