Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам

«Скромные миллионеры» жертвуют на благотворительные цели. Вместе с «преуспевающими альтруистами» «радикально бережливые» являются самыми щедрыми, в числе главных своих ролей они видят помощь другим, менее удачливым людям. Поэтому точно также, как маркетологи в поисках клиентуры смотрят не только на богатство, общественным организациям нужно искать помощи не только в крупных фондах. И если вам повезет найти «скромного миллионера», не исключено, что ваша некоммерческая организация получит грандиозный подарок от неприметного человека в давно вышедшем из моды костюме, который всегда говорил, что восхищается вашей работой.

Суть в том, что если Ричи Рич вряд ли окажется вашим соседом, то миллионер Марти из книги Дебби Дейди вполне может жить рядом. Очень спокойно и неприметно он ищет финансовых консультантов, школы и общественные организации, разделяющие его точку зрения на усердную работу, дисциплину, цену доллару.

Сейчас, когда Америка приближается к рубежу в 10 миллионов очень преуспевающих людей, миллион долларов действительно уже не тот, каким был раньше. Помните, как Доктор Зло из фильма «Остин Пауэрс — человек-загадка международного масштаба» замышляет взять с мира выкуп в миллион долларов, но его советник, Правая Рука, подсказывает, что это сейчас очень мало. «Хорошо, — заявляет тогда Остин Пауэрс, — мы возьмем 100 миллиардов долларов»! Но как бы то ни было, миллион баксов — хорошее достижение, и те, кто не афиширует их, намного достойнее миллиардеров, хвастающихся своим состоянием.

Буржуазия и банкротство

Во Франции у банкрота конфисковали имущество и голым водили его по улицам. В Англии времен Диккенса банкротов держали в долговой тюрьме, что было лучше смертной казни, которую тоже могли применить. В Италии XVI века, судя по «Венецианскому купцу» Шекспира, с банкрота могли буквальным образом содрать фунт мяса. В колониальной Америке банкрота клеймили буквой на ладони, чтобы в будущем каждый знал, с кем имеет дело.

Сегодня в Америке объявление банкротства, хоть это и стыдная процедура, является скорее финансовым инструментом. За последние 25 лет регистрация личного банкротства в США возросла примерно на 350 процентов — с 1,2 человека на 1000 населения в 1980 году до почти 5,4 человека на 1000 населения в 2004-м. С исторической точки зрения это в восемьдесят раз больше, чем в 1920-м, когда банкротами становились бчеловекна 10тысяч населения.

В сухих цифрах рост банкротств выглядит следующим образом. В 1985 году меньше 350 тысяч человек попросили о защите в связи с личным банкротством. В 2005 году их число составило более 2 миллионов.

Как заметила профессор Гарварда Элизабет Уоррен, это больше американцев, чем количество больных раком. В 2005 году число людей, заявивших о банкротстве, превысило число выпускников колледжа.

И это при растущей экономике.

Нужно отметить, что здесь мы обсуждаем не безобидные «реорганизационные» корпоративные банкротства, которые время от времени случаются даже у Дональда Трампа. Личное банкротство, говоря простым языком, — кризис, при котором кредит по карте, ипотечный кредит и долги по медицинскому страхованию настолько превосходят доходы, что вам не остается ничего другого, как обратиться в суд.

В некоторых районах страны банкротство практически является образом жизни. В штатах Теннесси, Индиане и Огайо банкротство регистрируют более 10 человек на 1000 населения. (В Массачусетсе — менее 3.)

Но что в действительности представляют собой американские банкроты? Логично предположить, что это сумасбродные транжиры, покупающие шестидесятидюймовые жидкокристаллические телевизоры и спортивные автомобили, но вдруг понимающие, что они не в состоянии оплатить кредит. Уже не один политик утверждал, что причина растущих банкротств в Америке заключается в том, что люди потеряли совесть и не стесняются сорить деньгами.

Однако по словам профессора Уоррен, типичный сегодняшний банкрот очень напоминает любительниц «халявного» социального обеспечения 1980-х — они убедительно доказывают свою финансовую несостоятельность, но, по сути, являются мошенниками.

Обычный человек-банкрот — это, как правило, белый глава семьи, принадлежащей к среднему классу, с детьми и постоянной работой. Почти половина банкротов состоят в браке и имеют чуть лучшее образование, чем остальное население. Почти все пережили драматическое событие, например, потерю работы или развод либо лечились от серьезного заболевания. Из тех, кто перенес болезнь, 75 процентов имели сертификат медицинского страхования. Самая быстрорастущая группа банкротов — лица старшего возраста с растущими медицинскими расходами, которые не покрывает страховка, но недалеко отстали двадцатилетние, чьи долги за обучение увеличились до небывалых высот.

Банкротство становится значительным фактором в жизни представителей «средней Америки».