Мила 2.0

— Ага. У нас в Сан-Диего был классный независимый книжный с коллекцией манги. А если в магазине чего-то не было, можно было через них заказать. — Его печальный вздох отозвался во мне эхом ностальгии. Как ни странно, осознание того, что не я одна тоскую о прошлом, совсем чуть-чуть, но ослабило мое ощущение одиночества. И даже если эта тоска относилась всего лишь к какому-то магазину, она послужила напоминанием: я не одинока в этом чувстве. Хантеру тоже пришлось оставить позади то, что он любил.

Одной рукой все еще обхватывая ноги, я высвободила другую и прижала ее к щеке. И вдохнула поглубже, пытаясь уловить ускользающий папин запах, сладковатый сосновый запах одеколона. Он постепенно растворялся, и я с ужасом ждала того дня, когда он исчезнет полностью, и я потеряю эту последнюю ниточку.

— Придется топать в Миннеаполис, чтобы найти приличный книжный. — Он помедлил, а затем добавил: — Если вдруг тоже захочешь, можем…

— Хорошо, — пробормотала я, пытаясь подавить огромный комок в горле. Доброта Хантера, смерть папы; все мои чувства слились в одну взрывоопасную смесь. В любой момент какое-нибудь из них могло прорваться наружу, и кто знал какое?

— Эй, ты в порядке?

Я с трудом сглотнула и кивнула, боясь сорваться, если заговорю.

— Это рубашка твоего папы?

Я снова кивнула.

— Он умер… недавно?

Я откашлялась, с усилием вдохнула. До сих пор я постоянно жаловалась, что все боятся подступиться к теме папиной смерти. Не ответить было бы лицемерием.

— Ага. Был пожар.

Я услышала, как его подошвы шаркнули по дереву, — он сменил положение.

— Сурово. А ты там была?

Предположительно. Я снова перебрала воспоминания, ища среди них пламя, дым — хоть что-то. Как и в любой другой раз, ничего похожего.

И тут я услышала крик. В моих воспоминаниях кричала девушка.

От этого звука у меня зашевелились волосы на затылке. Но сопровождали этот крик все те же кадры: белые стены, белый медицинский халат. Запах хлорки.

По-прежнему никакого пожара.

— Я не помню.

Я скорее почувствовала, чем увидела его удивление, потому что, как только эти слова вырвались у меня, я закрыла глаза. Я поверить не могла, что действительно это сказала, и все же… сразу стало легче.

Неожиданно я ощутила на своем плече тяжесть его руки.

— Ты в порядке? — повторил он. Мягко.

— Ага. Но мне не хочется больше об этом говорить.

Взглянув на него сквозь упавшие на лицо пряди, я потрясенно обнаружила, что он не смотрит на меня в стиле «Да что с ней такое?» — у Паркер это один из фирменных взглядов.

— Без проблем.

Он закрыл глаза. На этот раз молчание показалось уютным. Если бы мне предложили просидеть так весь день, просто чувствуя себя нормальной в обществе другого человека, для разнообразия, я бы моментально согласилась. Но через какое-то время затрезвонил, захлебываясь, звонок, возвестив о конце обеда.

Хантер застонал. Он поднял вверх свои длинные руки, потягиваясь, из-за чего рубашка обтянула его грудь, подчеркивая мускулатуру. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, и уставилась себе под ноги. Кейли бы на моем месте завизжала от восторга. Не то чтобы я не воспринимала физическую привлекательность — очевидно, воспринимала. Еще как. Но что в нем было действительно привлекательным, так это его чуткость. Качество, которое другие девушки вообще не принимали в расчет, оценивая, годится ли парень на роль бойфренда.

Когда я об этом подумала, мне сразу захотелось взять его и спрятать от всех к себе в рюкзак.

— Обменяемся номерами? Можно будет потом поболтать, — сказал он.

Я быстро наклонила голову, чтобы он не успел заметить, как моя улыбка растягивается в совершенно дурацкую ухмылку. Я продиктовала ему свой номер, пока вытаскивала мобильник из рюкзака.

— А у тебя какой?

Через две секунды телефон у меня в руках завибрировал.

Наши взгляды встретились, я нажала «Вызов» и поднесла трубку к уху:

— Алло?

— Теперь он у тебя есть, — сказал Хантер в два голоса. Он положил трубку и наклонил голову вбок, чтобы рассмотреть мой старенький Samsung:

— Такие еще делают? В интернете, значит, не лазишь?

Я вздохнула, сердито посмотрев на свой телефон.

— Нет. Моя мама вроде как противник интернета. Вообще противник компьютеров. Она даже ноутбук мне не разрешает завести.

Он посмотрел на меня пораженно, так же как все остальные, когда они узнавали, что мама избегает современных технологий. Одна девушка даже спрашивала, не из амишей[6] ли мы. Но в итоге он просто сказал: «Родители». С понимающей улыбкой.

И мы пошли по тропинке обратно к школе, плечом к плечу.

— Какой у тебя следующий урок? — спросил он, когда мы были почти у двери.

— Алгебра. А у тебя?

— Углубленная химия.

Видали? И вовсе он не тупой.

— Круто.

Когда мы подошли к двери, он перегнулся через меня, чтобы открыть ее. Его рука случайно коснулась моего плеча, и по моему телу пробежала дрожь. Я вошла в забитый холл, пытаясь подобрать название этому странному чувству, когда неподалеку раздался знакомый голос.

— А, Мила, вот ты где! И ты… наткнулась на Хантера?