Мила 2.0

Весь месяц со дня нашей первой встречи Кейли Дэниелс делала все с одинаковой головокружительной скоростью. Она была первой в классе, кто захотел со мной познакомиться: длинноногая и веснушчатая гиперэнергичная девушка в сапогах на высоком каблуке. Она схватила меня под руку в классном кабинете и практически приволокла к своей парте, усадив за соседнюю. Я помнила наш разговор дословно.

— Ты ведь Миа Дейли? Та, которая недавно переехала в гостевой дом на ранчо Гринвудов? И ты из Филадельфии, о боже, там, наверно, жить в миллиард раз интереснее? Я — Кейли Дэниелс, и я расскажу тебе все, что нужно знать о Клируотере. Чего, к сожалению, не много. Прежде всего — тут слишком мало парней. Слишком. Мало.

Когда она сделала паузу, чтобы перевести дух, я поправила ее по поводу своего имени — домашние давным-давно сократили Мию Лану до Милы — и расслабилась, погрузившись в поток ее болтовни, который отвлек меня от грустных размышлений.

— Ну и что стряслось? Зачем было всех собирать?

Тем временем помещение заполнил запах духов «Ванильное небо», а затем, топая в туфлях на платформе, появилась и сама Паркер. Она небрежно бросила свою сумочку с бахромой на стол, чуть не опрокинув мороженое Эллы, и рухнула на диванчик рядом с ней.

Паркер? Кейли позвала Паркер? Я едва не застонала.

Рядом со мной Кейли постучала ярко-розовым ногтем по своему стаканчику мороженого с колой:

— Здрасьте, приехали! А мороженое?

Но краем глаза я заметила не слишком деликатный кивок в мою сторону.

— Аа, — понимающе протянула Элла. И вся троица тут же обернулась на меня с сочувственными улыбками.

Я шаркнула кроссовкой по липкому полу, жалея, что не могу целиком соскользнуть под стол. Кейли меня провела. На самом деле, эта поездка в «Дейри Куин» была вызвана не внезапной жаждой мороженого. Кейли собрала всех из-за меня, теперь это просто бросалось в глаза.

Благотворительный проект «Мила Дейли» — это я. Эти сочувственные улыбки преследовали меня везде, стоило людям узнать о папе, улыбки и тень неловкости в общении, потому что никто не знал, что нужно говорить в таких случаях. Как будто они боялись, что от неправильных слов я рассыплюсь как разбитое зеркало — а брать на себя ответственность и собирать осколки никто не хотел.

Я опять шаркнула кроссовкой по полу, изо всех сил стараясь не выглядеть разбитой. А поскольку я не была уверена, что мне это удалось, я выбрала лучшую альтернативу — сменила тему.

— Мне нравится твоя стрижка, Паркер.

Рука Паркер взлетела к ее длинным, тщательно выпрямленным утюжком светлым волосам. Но вместо того чтобы самодовольно поправить прическу, как я того ожидала, она нахмурилась.

— Окей, одинокая белая женщина. Лесли их всего на сантиметр подровняла.

На это ехидное замечание Кейли махнула рукой:

— Да ладно тебе. Ты бы жутко разозлилась, если бы никто не заметил, — сказала она, толкнув меня локтем в бок. Она пододвинула к Паркер диетическую колу. — Держи. Тебе необходим кофеин.

— Ты просто богиня.

— Я знаю.

Пока я слушала их разговор, благодарная улыбка, которую я адресовала Кейли за поддержку, угасла. Интересно, каково это — иметь друзей, которые настолько хорошо тебя знают, что могут сделать заказ за тебя? Пока что я и с собственным заказом определялась с трудом.

— Ну так слушай… — начала Кейли.

Ее прервал скрип входной двери. На мгновение к запахам жареной курицы и жира добавились запахи асфальта и навоза. Вошли двое подростков: блондин с небольшим родимым пятном в форме подковы на лбу и брюнет с пятнышком красной краски на воротнике рубашки.

Это были десятый и одиннадцатый клиент с тех пор, как мы пришли.

— Фу, вы только посмотрите на Томми. Эти старые, грязные рабочие ботинки… — сказала Кейли, достаточно громко, чтобы ее голос был слышен за жужжанием блендера, и наморщила свой нос с горбинкой. — Позорище. Просто преступление. И Джексон ненамного лучше. Вы в курсе, что он планирует остаться тут, когда окончит школу, чтобы помогать родителям с магазином? Отстой.

Элла и Паркер согласно закивали.

— Плюс Джексон одевается так, словно он основатель клуба «худшая рубашка», — продолжала тем временем Кейли, от очередного приступа энергичности которой затрясся столик. — Рубашки с логотипом — тоже отстой.

Я попыталась возбудить в себе такое же чувство презрения к желтому логотипу на рубашке Джексона, но вместо этого увидела папу, болеющего за «Филлис» перед телевизором в нашей старой гостиной. В рубашке с их логотипом — белой стилизованной буквой «Р» — справа на груди.

Я натянула рукава папиной фланелевой рубашки на кисти и потерла пальцами изношенную ткань. Эта рубашка была уже настолько знакомой на ощупь, что я, наверно, узнала бы ее с завязанными глазами. Когда он умер тридцать пять дней назад, ему было сорок три, но все, что у меня от него осталось, — рубашка и горсть воспоминаний. Этого было слишком мало.

Кто-то настойчиво дернул меня за мешковатый рукав, я обернулась и увидела уставившуюся на меня Кейли. Увидела, что все трое уставились на меня.

— Что?