Мила 2.0

Толпа начала аплодировать, и тогда-то до меня наконец дошла глупость моего поступка. Отличный способ не выделяться из общей массы. Ну разумеется, я могла попасть в центр малюсенькой мишени — но не из-за многолетней практики.

Я опустила ружье, заставила себя улыбнуться хозяину тира, который хмуро почесывал щетинистый подбородок, уставившись на изрешеченные мишени, словно увидел их впервые.

— Мы что-нибудь выиграли?

Не прошло и минуты, как мы покинули тир, став богаче на одного плюшевого осла средних размеров. А я поклялась себе, что продую в любых других играх. К счастью, в следующей палатке, к которой мы подошли, продавали сахарную вату.

Мы брели среди огней, слушая музыку, и я вздохнула, чувствуя, как во рту тает сладкий комок. Не считая инцидента в тире, этот вечер был идеальнее некуда. Я протянула руку, снимая с его щеки прилипший кусочек розовой ваты:

— Ты промахнулся мимо рта.

При слове «рот» его взгляд опустился на мои губы.

Ладно, я соврала. Похоже, этот вечер мог стать еще идеальнее. Бабочки в животе? Куда там. У меня в животе взлетела, хлопая крыльями, стая бешеных соек — ни больше ни меньше. Кусочек ваты выскользнул у меня из пальцев, когда мы остановились прямо возле американских горок.

Он притянул меня к себе.

— Я знаю, что прощальный поцелуй должен быть в конце свидания, но я уже замучился ждать.

— Поцелуй? — переспросила я, и теперь уже мой взгляд оказался прикован к его губам — настоящему произведению искусства. Я как-то вычитала у Кейли в журнале Glamour, что для человека симметрия — залог красоты. Ничего они не понимали. Слегка несимметричная улыбка Хантера была едва ли не самой восхитительной вещью из всех, что я когда-либо видела.

— Если ты не против, — сказал он и медленно, словно запоминая ощущения, запустил пальцы мне в волосы.

Слева от нас поезд неожиданно ухнул с горки, и девчонки завизжали от страха. Я отключилась от этих звуков и молча кивнула. Его губы приблизились к моим. Моргнув, я закрыла глаза, в то время как все мое тело напряглось в предвкушении. Я качнулась к нему…

…и тут я снова это увидела. Белые стены, едкий запах хлорки. Только в этот раз я увидела больше. Девушку с каштановыми волосами. Она была прикована к стулу в большой, абсолютно пустой комнате, слепнущая от света множества люминесцентных ламп.

Я увидела спину мужчины в белом халате. Его темный затылок. Мужчина стоит напротив девушки, а та дергает головой взад-вперед. Он высоко поднимает руку, в которой держит… пистолет?

О нет.

Я ахнула и отшатнулась. Сейчас произойдет что-то ужасное, я это знала. О господи, он собирается…

Я смотрела, как мужчина резко опускает руку, с размаху ударяя девушку по голове пистолетом. Потом еще раз. И еще. И еще.

Где-то далеко, за пределами комнаты, вдали от ужаса, сковавшего льдом мои ноги, руки, грудь, раздался голос Хантера:

— Мила, ты в порядке? Мила?

Я слышала его, но ответить не могла. Я не могла вырваться из кошмара, разворачивавшегося у меня в голове.

Нет, мне оставалось только стоять застыв, пока перед моими глазами шел поток кадров. Смотреть, как девушка бьется в цепях, а мужчина отбрасывает пистолет и берет с металлического столика огромный электрический инструмент. Он нажимает кнопку, и комнату заполняет резкий визжащий звук. Дрель. Дрель.

Я снова дернулась назад. Нет. Пожалуйста, нет.

Но, разумеется, в моей беззвучной мольбе не было толка, она не могла прервать цепь событий, которые уже произошли. Мужчина поднял дрель вверх… и вонзил ее в грудь девушки.

Ее крик заглушил все остальные звуки.

Я чувствовала, что Хантер сжимает мои руки, вот он снова позвал меня по имени. Но мужчина в белом халате опять взялся за пистолет. Он навел его на девушку, девушку, чьи каштановые волосы выглядели такими знакомыми, и приставил ствол ей ко лбу. Не удовлетворившись этим, он передвинул пистолет так, что ствол уперся в висок.

Девушка дрожала всем телом. С моей точки обзора не было видно ее лица, но, видимо, она что-то сказала. Еле слышно прошептала. Потому что, хотя она не делала никаких движений, чтобы защитить себя, мужчина отдернулся от нее, как будто его ударили. Он с отвращением покачал головой.

Ее волосы. Орехово-коричневого цвета, гладкие, едва заметно волнистые. Они были…

Звук выстрела прогремел у меня в голове одновременно с пониманием. Ее волосы. Я видела их каждое утро, в зеркале.

Они были точь-в-точь как у меня.

Мои глаза резко распахнулись. Девушка исчезла, хотя где-то вдалеке все еще звучали крики. Меня по-прежнему трясло. Что-то… нет, кто-то, тряс меня за плечи.

— Мила, что с тобой?

— Я не… Я… — Я заморгала. Праздничные огни и ярмарочная толчея постепенно обрели четкие очертания, и я обнаружила перед собой встревоженное лицо Хантера, заслонявшее небо; его пальцы крепко сжимали мои плечи.

Я в безопасности, в безопасности. Никаких пистолетов, никаких мужчин в белых халатах. А крики доносились с американских горок.

Я в безопасности. Сейчас. Но когда-то было по-другому.