Мила Рудик и Магический Синод

Мила взялась за дверную ручку и уже собиралась было открыть дверь, но так и застыла на месте. Хорошо знакомое ощущение словно электрическим током пронизывало ее с головы до пят. Ощущение было не болезненным. Мила знала, что обычно оно даже не вызывало в ней страха. Обычно — но не теперь.

— Ох, нет, — прошептала она, зажмурив глаза.

Мила повернулась и, не открывая глаз, прислонилась спиной к двери. У нее была слабая надежда, что если она простоит так, с закрытыми глазами, достаточно долго, то, может быть, все пройдет мимо нее.

Однако она уже чувствовала, что надеется на это тщетно. Мила закрыла глаза ладонями. Она с такой силой давила руками на веки, что это было почти больно. Но знакомое ощущение внутри нее лишь становилось настойчивее — как будто стук в дверь. Неважно, что тебе не хочется открывать, — непрошеный гость стучит все громче и все дольше жмет на кнопку звонка.

В конце концов давление внутри нее стало просто невыносимым, и Мила в отчаянии распахнула глаза.

В этот раз ей не пришлось ждать их появления. Они уже были перед ней — жуткие, противоестественные создания с глазами-провалами и широко раскрытыми ртами, края которых были словно сшиты белыми нитками.

Ордалии.

Теперь Мила знала, кто они — эти существа. Но оттого, даже сейчас, когда она понимала, что перед ней не реальность, а лишь видение, они не казались ей менее жуткими. Нет, теперь они ужасали ее еще больше!

Одно из существ напротив нее склонило овал головы набок, и из безгубого рта вырвался стон. В нем было столько безумного, нечеловеческого страдания, что внутренности Милы похолодели. Она словно услышала, будто чей-то голос зловещим шепотом пообещал ей: «Мои страдания станут твоими. Моя боль будет твоей».

Не чувствуя собственного тела, Мила смотрела, как ордалии приближаются, тянут к ней свои длиннопалые руки, растягивают безгубые рты, а белые нити натягиваются и, кажется, вот-вот разорвут края этих жутких ртов…

Вдруг что-то словно толкнуло ее в спину. Мила вздрогнула и, уронив на пол рюкзак, отскочила от двери, словно ошпаренная. В дверном проеме появилось обеспокоенное лицо Белки.

— Ты кричала? — спросила она, с тревогой глядя на Милу.

— Я?

Мила резко обернулась — в комнате никого не было. Видение Аримаспу исчезло.

— Ты только что вскрикнула, — сказала Белка, заходя в комнату.

Она подошла к Миле и взволнованно дотронулась до ее руки.

— Ты бледная… белая совсем. Что с тобой?

Мила выдохнула. Ее плечи опустились. Она подошла к ближайшей стене и, прислонившись к ней, без сил сползла на пол. Потом уронила лицо на колени и обняла себя руками.

— Со мной все плохо, — глухо сказала она в колени. — Со мной все совсем плохо.

Мила чувствовала, что Белка подошла и села рядом на корточки, но прямо сейчас она была просто не в состоянии что-либо объяснять. Ей было страшно. Ей было просто до смерти страшно.

* * *

В тот же день Мила написала письмо Вирту, сообщив, что хочет поговорить с ним. Ответ пришел со служебной Почтовой торбой Менгира. Вирт предложил встретиться в ближайшую субботу в полдень в сквере недалеко от Главной площади.

В выходной в назначенное время Мила была на месте. Еще издали она заметила высокую фигуру в длинном ярко-желтом приталенном пальто. Она сразу же направилась к ожидавшему ее человеку… нет, эльфу. Мила узнала его, еще толком не разглядев лица, — только Виртангель Нобиль младший мог себе позволить носить вещи такого немыслимо яркого цвета.

Словно почувствовав ее приближение, Вирт повернулся — черные волосы растрепаны от ветра, из-под прядей выглядывают заостренные эльфийские уши, пальто нараспашку, угольки глаз улыбаются притаившейся в их глубине иронией.

Мила и сама невольно улыбнулась, начиная понимать Белку. Вирт обладал таким зарядом обаяния, которого хватило бы на десятерых. В него можно было влюбиться, даже не заметив, как это случилось.

— Привет, подзащитная, — с улыбкой поздоровался Вирт, когда Мила подошла.

— Привет.

— Давно не виделись.

— Не хотела тебя беспокоить, — улыбнувшись в ответ, сказала Мила. — Но ты просил рассказывать тебе обо всем, если что.

— Что-то случилось? — с ноткой серьезности спросил Вирт.

Мила пожала плечами, отведя взгляд. Она вдруг почувствовала себя неловко, что отвлекает Вирта от дел из-за такой ерунды, как сон.

— Ничего особенного, просто… Честно говоря, я не знаю, это важно или нет…

— Понятно.

Мила подняла глаза на своего Защитника. Он мягко улыбался.

— Давай прогуляемся, и ты мне все расскажешь. А потом я подумаю, насколько это может быть важно. Идет?

— Идет, — кивнула со вздохом Мила.

Погода для марта стояла на удивление теплая, последний снег растаял еще на прошлой неделе, и троллинбургцы стали надеяться, что эта оттепель знаменует приход весны. Впрочем, небо сегодня было облачным — солнце то пряталось за белоснежными перинами облаков, то на какое-то время выглядывало, согревая робким весенним теплом.

— У меня снова было видение, — сказала Мила, когда они с Виртом прогуливались по узкой набережной вдоль реки; прохожих им пока не встречалось, поэтому она могла говорить свободно.

— Опять ордалии? — помрачнел Вирт.

Мила кивнула.