Мила Рудик и Магический Синод

Что бы ни произошло на этом суде, какие бы доводы ни приводил Вирт, Мстислав останется при своем мнении. Он твердо был намерен признать Милу виновной в убийстве Некропулоса и нападении на Гурия. Если она права — а Мила почти не сомневалась, что права, — и Мстислав находится под влиянием Многолика, то он не отступится от своего намерения.

Велемир, напротив, был на стороне Милы. Она была уверена в нем точно так же, как он в ней. О его вере в нее говорило хотя бы то обстоятельство, что он лично позаботился о ее защите, обратившись за помощью к Вирту.

Выходило, что, по сути, весь этот суд, все, что говорят и будут говорить Защитник и Обвинитель, было нацелено на одного-единственного человека — Владыку Добролюба. Только за его мнение, за его решение здесь будет идти борьба на протяжении всего процесса.

— Убийство, — произнес Вирт, отвлекая Милу от ее размышлений, — это преступление. И преступник должен быть наказан. Что касается моей подзащитной, то молодая девушка, которую вы видите перед собой, всего лишь оказалась на месте преступления после того, как оно было совершено. Нет никого, кто мог бы сказать, что видел, как она убила Мантика Некропулоса или напала на Гурия Безродного. Нет улик, прямо указывающих на нее. И их не может быть, потому что она не совершала того, в чем ее обвиняют. Она невиновна.

Вирт кивнул судьям, словно поблагодарил за внимание, и неторопливой походкой вернулся к столу Защиты. Когда он сел, Мила посмотрела на него выжидательным взглядом. Вирт повернул к ней лицо, и в угольках его глаз промелькнула подбадривающая улыбка.

Мила обернулась, нашла взглядом друзей. Ромка, словно почувствовав ее взгляд, улыбнулся одними глазами и кивнул, мол, не дрейфь, все будет в порядке, мы с тобой. Белка смотрела в сторону Милы, но почти мгновенно Мила поняла, что взгляд подруги предназначен не ей — Белкины глаза глядели чуть левее, где в полушаге от Милы сидел Вирт. Глуповатая улыбка, которая появилась на лице Белки, когда Мила познакомила ее с Виртом, до сих пор не исчезла, как будто ее приклеили заклинанием «Агглютинацио». Подобным взглядом Белка, за то время, что Мила ее знала, смотрела только на профессора Лирохвоста. Предполагалось, что учитель магических музыкальных инструментов для Белки кумир и объект для восхищения, но Мила всегда подозревала, что Белка попросту влюблена в Лирохвоста. Он был самым молодым учителем в Думгроте, с недавних пор — после Фреди, так что в такой влюбленности не было ничего удивительного. Заметив, что сейчас Белка смотрит на Вирта взглядом, который у нее прежде всегда предназначался только Лирохвосту, Мила про себя ругнулась. Только этого не хватало.

Мила уже хотела отвернуться, но взгляд случайно остановился на Яшке. Берман, как и Мила, заметил, на кого смотрит Белка, и, опустив глаза, невесело вздохнул.

Оборачиваясь назад, лицом к судьям, Мила вдруг подумала, что у нее совершенно нет желания обращать внимание на все эти влюбленные взгляды и вздохи. Она эгоистично порадовалась тому, что Ромка никогда ни по кому не вздыхал и не делился с ней подробностями своей личной жизни. Хорошо, что у нее есть друг, которого представить поглупевшим от любви попросту невозможно. Мила не совсем хорошо понимала, почему ее это радовало, но радовало.

— Суд готов выслушать свидетельские показания. — Голос Мстислава словно выдернул Милу из кокона ее мыслей. — Обвинение может вызвать первого свидетеля.

Первым свидетельское кресло занял один из следователей Судебной палаты господин Студень. Мила встречалась с ним в доме Гурия в тот вечер, когда ее арестовали.

Отвечая на вопросы Златы, он в подробностях поведал суду о найденном в доме Гурия обезглавленном теле Некропулоса, о самом Гурии, пребывавшем без сознания, а также о том, что рядом с телом Гурия находилась Мила.

Следующим свидетелем Златы был Жавель. Он повторил показания Студня почти слово в слово, дополнив его рассказ тем, что при обыске у Милы был найден перстень-проводник Гурия — серебряное кольцо с чароитом. Закончив отвечать на вопросы, Жавель вернулся на свое место секретаря суда.

Каждый раз, когда Злата заканчивала опрашивать свидетеля и очередь доходила до Защитника, Вирт отвечал: «У Защиты вопросов к свидетелю нет».

Следующий свидетель, хотя Мила и не знала его имени, тоже был ей знаком. Именно он самым первым вошел в дом Гурия в тот вечер. Его объявили как старшего следователя Розыскной палаты. Он был худощавым, узколицым и, судя по выражению лица, горел желанием помочь суду выяснить правду.

— Господин Дворня, — обратилась к нему Злата, — вы одним из первых оказались на месте преступления, это так?

— Именно так, — с готовностью кивнул тот.

Злата опустила взгляд на развернутый в ее руках пергаментный лист.

— Как сказано в материалах следствия, на месте преступления был обнаружен труп беглого некроманта Мантика Некропулоса. Его голова была отсечена от туловища и лежала отдельно от тела. И вы были первым, кто осматривал тело убитого. Это верно? — Она вскинула глаза на свидетеля.

— Верно, — ответил Дворня.