Мила Рудик и Магический Синод

Уголки его рта чуть заметно приподнялись в подобии улыбки. В эту секунду лицо Вирта напомнило Миле Гарика — выражением азарта. Это было лицо человека, которому словно бросили вызов и он уже готов принять его. Точно такое же лицо было у Гарика перед всеми тремя испытаниями Соревнований Выпускников.

Это сравнение заставило Милу сделать глубокий вздох и отвести глаза от Вирта, но почти тотчас ей пришлось взглянуть на него снова, когда он решительно произнес:

— Хорошо. Я это сделаю.

Он посмотрел на Милу, словно только что вспомнил о ней, потом положил руку ей на плечо и кивнул.

— Ты молодец, Мила. Молодец, что подумала об этом. Это наш шанс окончательно убедить Добролюба в том, что у тебя не было мотива нападать на твоего учителя.

Мила покачала головой.

— Вирт, я одного не понимаю, — озадаченно произнесла она, — неужели Велемир не мог уже давным-давно рассказать Добролюбу все то, что я только что сказала тебе? Я же вижу, ему не нравится то, что происходит на этом суде.

Ее Защитник усмехнулся.

— Триумвират очень сложно устроен, Мила. Никто, кроме самого Триумвирата, до конца не понимает всех механизмов его работы. Но одно я тебе могу сказать точно — Владыки всегда были совершенно независимы друг от друга. Никто из них не может и не станет влиять на других. А то, о чем говоришь ты, расценивалось бы именно как попытка повлиять. — Он покивал головой. — Но другое дело — показания на суде… Это хороший шанс.

Вирт оглянулся, и Мила проследила за его взглядом — люди постепенно возвращались в Светозариум.

— Перерыв почти закончился, — сказал он, снова повернувшись к Миле. — Пойдем. Мне нужна пара минут, чтобы подготовиться.

Вирт снова улыбнулся той самой улыбкой, от которой угольки его глаз загорелись азартом.

— Не каждый день создаешь прецедент, в конце концов.

* * *

Вскоре после Защитника, Обвинителя и зрителей на свои места в зале вернулись и судьи. Разговоры и обсуждения вполголоса в рядах публики сошли на нет почти тот же час. Вирт сидел, облокотившись на стол и прижав сцепленные в замок кисти рук ко рту. Он не мигая смотрел перед собой отсутствующим взглядом, но две вертикальные складки между бровей указывали на то, что в этот момент Вирт напряженно размышляет.

Мила оглянулась назад и нашла взглядом друзей. Белка и Яшка о чем-то шептались с угрюмым видом, а Ромка, словно почувствовав взгляд Милы, повернул голову в ее сторону. Как она и предполагала, он выглядел совершенно сбитым с толку и, вероятно, не представлял, что и думать. Ромка знал Гурия как хорошего учителя и хорошего человека, но то, что он услышал о нем в этом зале, не могло не смутить его. Мила вздохнула и беззвучно, одними губами произнесла: «Я все объясню». Ромка нахмурился и слегка тряхнул головой, словно не понял ее. Мила повторила. На этот раз он, видимо, сумел прочесть по губам, что она пыталась ему сказать, потому что после недолгой паузы кивнул в ответ.

— Тишина в зале. Суд возобновляет свою работу, — раздался голос Мстислава, и Мила вновь повернулась лицом к судейскому столу.

Рядом, сдержанно вздохнув, Вирт отнял руки от лица и выпрямился на стуле.

— Господин Нобиль, — обратился к нему Мстислав, — вы готовы вызвать своего следующего свидетеля?

Вирт поднялся.

— Да, Владыка, — ответил он.

— Тогда будьте любезны, — холодно произнес Мстислав. — Ни к чему и дальше затягивать заседание.

Вирт предельно вежливо кивнул ему.

— Господа судьи, Защита вызывает для дачи свидетельских показаний… — он сделал короткую паузу и, чуть повысив интонацию, договорил: — Владыку Велемира.

Когда отзвук его голоса затих под высоким потолком, в Светозариуме воцарилась звенящая тишина. Не было слышно даже людского дыхания. Казалось, что все присутствующие в зале раздумывают о том, а не послышалось ли им. Раздался странный звук, будто кто-то подавился. Мила подняла глаза и увидела, что Жавель за своим секретарским столом пытается откашляться, одновременно не отводя от Вирта выпученных, как у лягушки, глаз.

За судейским столом, как и в зрительских рядах, также молчали. Велемир опустил глаза на лежащие на столе руки — Миле показалось, что он пытается скрыть свою реакцию на слова Вирта. Добролюб с интересом переводил взгляд с Защитника на главу Судебной палаты. Мстислав медленно откинулся на спинку своего судейского кресла — он не отводил пристального взгляда от Вирта. Как Мила ни старалась, ей совершенно ничего не удавалось прочесть на лице главного судьи — Мстислав, похоже, виртуозно умел скрывать свои эмоции.

— Знаете ли вы, что говорит по этому поводу закон Триумвирата, господин Нобиль? — противоестественно спокойным голосом спросил он, все так же словно гипнотизируя взглядом Вирта.

— Знаю, Владыка, — учтиво улыбнулся Вирт.

— Чтобы вызвать в качестве свидетеля Владыку Триумвирата, — продолжал Мстислав, — вы должны доказать, что у вас есть для этого веские причины.

Вирт кивнул.

— Причины веские, Владыка.

Мстислав прищурил глаза в темных сводах надбровных дуг.

— Назовите их, господин Нобиль.

Вирт — сама почтительность — снова кивнул.