Мила Рудик и Магический Синод

Когда тарелки меченосцев опустели, в столовую вошла Альбина. Никого не удивило, что декан Львиного зева отсутствовала за завтраком — такое и прежде случалось нередко. Черные волосы Альбины, обвязанные вокруг шеи наподобие шарфа, сияли ярким глянцем, отражая утренние солнечные лучи.

— Попрошу всех задержаться, — произнесла Альбина, направляясь к большому стулу во главе стола. — Вы должны прослушать важную информацию.

Заняв свое место, декан Львиного зева щелкнула пальцами, и в тот же миг на столе перед каждым меченосцем появились миниатюрные деревянные чаши на коротких толстых ножках. Мила заглянула в свою — чаша на треть была наполнена белой, похожей на молоко жидкостью.

— Милиция Троллинбурга, — сказала Альбина, — уже довольно давно ведет поиски очень опасного преступника — мага, чьи цели противоречат законам Триумвирата и основным принципам колдовского мира.

В столовой воцарилось напряженное молчание — многие уже имели представление, о чем говорила Альбина: из газет и разговоров между собой. Что касается Милы, то ей не нужно было даже уточнять имя этого мага: она знала его под разными именами и видела оба его лица, украденное и настоящее.

— Как выяснилось этой весной, — продолжала тем временем Альбина, — колдун, о котором идет речь, обладает силами, несущими угрозу не только Таврике, но и Внешнему миру — угрозу, с которой никогда прежде колдовской мир не сталкивался. В частности, он способен влиять на сознание любого человека так, что это влияние невозможно ни почувствовать, ни обнаружить. Свои способности он смог применить на магах разных категорий, добившись от них совершения определенных действий.

Альбина сделала паузу, и Мила сразу поняла, что последует дальше.

— Это закончилось трагедией. Погиб очень молодой и очень талантливый маг.

Меченосцы за столом молча переглядывались между собой.

— Многие из вас знали его. Он был студентом Золотого глаза и одним из лучших учеников Думгрота.

Мила не мигая смотрела в чашу с млечной жидкостью, со сжимающим горло страхом ожидая, что Альбина произнесет его имя. Ей казалась кощунственной даже мысль, что это имя прозвучит сейчас здесь, при всех. Это было… словно бы его вернули в мир живых, но только на миг. А потом Миле опять — Бог знает в который раз — придется напоминать себе, что он умер, и Бог знает в который раз это будет причинять ей боль. Но когда Альбина заговорила вновь, Мила выдохнула с облегчением.

— Мы должны сделать все возможное, чтобы подобная трагедия не повторилась, — сказала Альбина. — Поэтому Триумвират выпустил указ, следуя которому каждый из нас должен защитить свое сознание от любого постороннего вмешательства.

Она указала на деревянные емкости, стоящие перед каждым меченосцем.

— Это зелье называется «Паутина мысли». Его нужно принимать трижды в день. Принцип его действия очень прост: зелье сплетает вокруг вашего разума нечто вроде паутины. Все, что попытается проникнуть в ваш разум извне, увязнет в ней. Таким образом, ваше сознание будет принадлежать только вам. Все, что вы будете делать, все, о чем вы будете думать, будет следствием вашей собственной воли, а не чужой. Указ Триумвирата вменяет всем нам в обязанность принимать «Паутину мысли», но я надеюсь, — Альбина обвела меченосцев спокойным, невозмутимым взглядом, — что для каждого из моих учеников прием зелья будет делом добровольным, а не принудительным. Хочется верить, что все вы понимаете крайнюю необходимость такого шага. Если никто не возражает, то попрошу всех прямо сейчас принять первую порцию «Паутины мысли», чтобы как можно скорее отправиться на занятия — новый учебный год начинается через полчаса, и я не вижу причин для опозданий.

С этими словами Альбина первая взяла в руки маленькую деревянную чашу и одним глотком выпила зелье. Меченосцы один за другим последовали ее примеру — никто не стал ни колебаться, ни отказываться. Мила с Ромкой приняли зелье сразу после декана и, не сговариваясь, тотчас вышли из-за стола.

* * *

— Теперь все будут обсуждать у меня за спиной, убила я некроманта или не убила, — негромко сказала Мила, когда они с Ромкой выходили из Львиного зева.

— Ну, насколько я тебя знаю, — с улыбкой ответил Ромка, — ты это переживешь.

— Переживу как-нибудь, — вяло согласилась Мила. — Главное, чтобы Гурий поправился. Сейчас это единственное, что меня по-настоящему волнует.

Они вышли за ворота.

— Как ты думаешь, это зелье, «Паутина мысли», — спросил Ромка, закрывая за собой калитку, — действительно сможет защитить наши мозги?

— Должно.

— Не пойму, почему так поздно вышел этот указ, — недовольным тоном произнес Ромка. — Разве об этом не должны были подумать сразу после…

Ему не нужно было заканчивать фразу, чтобы Мила поняла, о каком событии идет речь. Она пожала плечами.

— Не знаю, почему они столько ждали, — ответила она. — Увижу Акулину — спрошу. Может, она в курсе.

В этот момент их догнала Белка.

— Нет, вы видели, что было за завтраком?! — возмущенно воскликнула она. — Берти на последнем курсе Думгрота! Ему двадцать лет, а он ведет себя как первокурсник какой-то! Выставляет себя шутом!